– Родитель твой от чумы помер, мать за ним. Встречи им благостной в мире теней!
– Благостной, – автоматически повторил Харитон, окончательно переставая что-либо понимать.
– Я старый, еле-еле о сестре твоей смогу позаботится. Но и о внуке подумал, я тебя пристроил, не просто так, а по договору! Харитон, ну не смотри на старого волком!
– Но, как же так?
– Да вот так, ты подожди. Научиться у купца премудростям ты сможешь. Три года отслужишь, в работе они быстро пролетят. Там и мне срок подойдет, в лучший мир идти. Вот ты о сестренке заботится и станешь! Она рада будет, что брат не бедняк безграмотный, а почти купец.
– Вдвоем они свернули с рыночной площади, Харитон плелся за дедом, благо что ворочать ногами оказалось недалеко.
– Вот мы и пришли, пошли внутрь, познакомлю тебя с купцом, – дед указал на один из немногих трактиров в Фивине.
В грязном заведении было не многолюдно, но в дальнем углу сидела целая ватага, к ней и повел дед Харитона. Присели, заговорили. Было жарко, дед развязал старенький тонкий поясок, сбросил дырявый кафтан, показалась его серая рубаха.
Купца звали Варсис, был он высоченный, толстый, с пудовыми кулачищами. У него недоставало нескольких передних зубов, зато борода выглядела благородной. Не без седины. Одет богато, но как-то по-походному.
– Старый, держи деньги за внука. А ты малый не бойся, своих я без дела не обижу, – в этот момент Харитон, рассматривающий попавшую в паучью сеть муху, вздрогнул, а купец продолжил. – Я вот сейчас пожрать куплю, да еще выпить. За свой счет! Всем! И деду твоему.
Люди купца обрадовались, стали благодарить хозяина. Впрочем, Харитон даже не замечал их лиц.
Варсис действительно заказал еды, много еды. Была колбаса в бараньей кишке, вареные яйца, паренная репа, похлебка и какие-то местные блюда, соленья. Состоялась редкая сытная трапеза.
Больше, чем еды, появилось бутылок, как с привычной по деревне брагой, так и с менее знакомой медовухой. Но была и полная диковина. В центр стола толстая девка принесла большой бутыль с крепкой, жгучей и невкусной мутной водой. Юноша был не приучен к такому пойлу.
Под одобрительные возгласы деда и купца с челядью, он через силу принял не более пяти глотков, из заботливо поданного глиняного стакана.
Голова закружилась. Попытался встать, но ноги не слушались. Харитон шатаясь сел назад, на свою скамью. Дед дал запить противный привкус брагой из своей кружки. У юноши закружилась голова, предметы перед глазами начали расплываться.
Последнее что он запомнил – надвигающиеся на него глиняная миска и ложка, с недоеденой кашей и надкусанным куриным яйцом. Резкая боль от удара лбом передалась в висок и наступила темнота.
Второй месяц весны, 1125 год от образования империи.
Дом Пятого Герцога в провинция Халкидосс, городок Фивин.
Утро в особняке герцога было странным, встав он попытался припомнить происходившее под конец ужина у епископа. Он осознал, что много выпил, вино было хорошее, напомнило ему давние южные приключения.
Алкоголь дал почувствовать себя прежним, когда он был способен удивляться миру и интересовался общением с простыми людьми, а обычные человеческие радости не вызывали тоску. Тогда у него было имя. Не одно из десятков прозвищ, не титул и не герцогский номер. Он его отчетливо помнил.
Сейчас герцог был тенью того человека, его интересовали абстрактные логические задачи, познание силы как развлечение, а по необходимости политика и интриги. Впрочем, в двух последних он не считал себя сильным. Часто на целые десятилетия покидал братьев, жил в уединении, оставляя провинцию на помощников. Как сказал один из равных:
