Пути Миритов. Недобрые всходы - страница 38
– Возможно, он руководствовался личными принципами, – предположила немного задетая Камилла, принимая от слуги пирожное в виде фруктовой корзинки и ягодный отвар. – Но я уверена, что под присмотром королевских лекарей наши сыновья проживут долгие и счастливые жизни. Заражена летним недугом не кровь – заражен край.
– Остается на это надеяться, – тяжело вздохнул король. – Прошу простить меня, если невольно обидел вас, но я порой боюсь слишком многого и предпочитаю смотреть вперед. После того, что случилось, я провел ночь в раздумьях и молитвах, а потом понял, что негоже монарху вести себя, как послушнику. Во дворце проведут обыски, приказ начальнику королевской стражи уже отдан.
– Надеюсь, это не скажется на доверии наших вассалов.
– Они достаточно умны, чтобы понять необходимость…
– Сударь, – Камилла удивилась собственной решимости, но нашла в себе силы выпрямиться и посмотреть расстроенному супругу в глаза, – мне важно, чтобы вы знали, что я, как подобает королеве, всегда буду на вашей стороне. Раз наши с вами судьбы связал Творец, значит нам обязательно следует держаться вместе и способствовать процветанию Фиалама, тем более, что обычно на стыке кватрионов нашу бедную страну колебали несчастья.
– Что и сказать, – с горечью откликнулся Виктор Моранси, – вы правы.
– Порой я впадаю в отчаяние, – призналась Камилла, не сдержав легкую грустную улыбку и устремив взгляд в сторону мутного стекла, о которое разбивалось с другой стороны множество мелких водяных капель, – когда вспоминаю, что должна сделать для своего народа, чтобы фиаламцы не страдали и не бедствовали. Так что я прекрасно понимаю ваши чувства.
– Благодарю вас, – с чувством ответил король, подивившись этой удивительной способности супруг говорить словно по-писаному. Должно быть, в библиотеке родового поместья Инам имеется немало романов, но сейчас это совсем неважно. – Вот только разрешите дать вам один совет, сударыня.
– Конечно, – на миг растерялась Камилла, почувствовав себя отчего-то маленькой и беззащитной.
– Скрывайте ваши душевные порывы и добродетель от придворной знати и духовенства, даже на исповедях. Имейте горячий ум и холодное сердце, моей покойной матери это очень помогало действовать наравне с отцом.
– Хорошо, – чуть подумав, отозвалась она, понимая, что совет дан ей просто великолепный, и что она обязательно станет ему следовать. – Я обязательно запомню эти слова.
Они еще долго беседовали этим мрачноватым утром – как о политике, так и об истории прежних кватрионов, а так же те времена, где каждые двести шестнадцать лет происходили хоть раз природные катаклизмы, военные конфликты, как внешние, так и внутренние, и прочие бедствия, вызванные, если верить сказаниям о некой Чаше. А может дело в периоде обращения в полтора кватриона, как знать? Но что, если дело все-таки в самой Чаше жизни и смерти? Впечатлительная и пылкая Камилла, будучи девочкой, случайно наткнулась в семейной библиотеке на старую книгу с пожелтевшими страницами и прочла одну легенду. Прошло около семи лет, а она четко помнила тот странный текст.
«Над землёй и горами, над небом и звёздами покоится золотая чаша. Хранитель Запада ковал её, хранитель Юга раздувал горн, хранитель Севера закалил её в холоде, хранитель Востока вытравил по ней тончайший узор. Вся кровь, все слезы и весь пот наполняют чашу, но настает час, когда чаша переполняется и переворачивается, и зло людские изливается на их головы. Но проходит время смерти, горя и тяжких трудов, и вновь наполняется чаша. Одно неведомо людям: холод крови, жар слез, и редкость пота истончают чашу. Настанет срок, когда она рассыплется золотым прахом, и не будет у злодеев защиты от своего зла, а у добрых людей от зла чужого. Но четверо последних соберутся вместе, и сказаны будут четыре слова, и пробудятся братья, и будет открыта книга, и будет явлен…»