– Рожденные морем в бездну морскую и вернутся. Ласковой глубины, братья.
– Ласковой глубины, – вторили ему голоса вокруг.
Жан и Жак, хмурые, тихие, зареванные, одного за другим отправляли погибших мореходов за борт.
В тишине подступающих сумерек раздалась невыносимо долгая череда всплесков.
* * *
– Экипаж, па-а-адъем!
– Подите вон, – промычала Селин и перевернулась на другой бок.
– Птичка, одевайся и спускайся к нам в кают-компанию. Все уже собрались. Намечается пирушка!
Сон начал отступать, и она присела в постели. Каюту наполняли розовые лучи заката.
– Что еще за пирушка? – спросила она без особой надежды на ответ.
– Да кто их поймет, этих крыс мокрожопых, – пробасил Брут из-за двери. – Впрочем, не отдали концы и ладно – ребята живут как в последний раз! И они правы…
Все, что говорил телохранитель, показалось каким-то несусветным бредом. В сознании то и дело всплывали мутные образы морского боя, лихого капитана Витала, дрожащий в ее руке пистолет и загадочная темная каморка с волшебным свечением…
Де Круа потерла лицо. Чудовищно несуразный и дурной сон! Она встала с постели и охнула: тело нещадно ломило.
Дрожащей рукой де Круа приподняла разорванный подол то ли пыльного, то ли подпаленного платья. Так и есть! На левой коленке запеклась кровь – след от недавнего падения с лестницы.
– Как я попала сюда, Брут?!
– Не помнишь? Мне тебя принес старикан их, сказал, дескать, нашел без чувств на нижних палубах. Я уж подумал, что ранили, да он только зыркнул и велел уложить спать. Антуан уже со всеми в кают-кампании, да и я голоден как собака. Спускайся к нам, узнаешь, как оно что…
До конца не сознавая реальность, но возмущенная и зверски голодная Селин окончательно проснулась. Наспех прихорошившись и надев чистое, она направилась на многоголосый гомон под аккомпанемент восхитительных ароматов мяса на углях. Де Круа уже начинала забывать запахи нормальной пищи.
В низком сизом дыму мерцали свечи.
Лязг приборов тонул в чавканье и хриплом смехе. И, на первый взгляд, практически ничего не напоминало о минувшем страшном бое. Словно она попала на застолье в дружеской компании. И только когда на моряках показались медицинские повязки, она поняла, сколько раненых осталось после схватки с пиратами.
У края стола толпились матросы в промокших штанах, спешно набивали рты и рассовывали по карманам бутылки.
– Капитан, удалось запечатать часть затопленных помещений. Вот только у нас на исходе запасы смолы и досок. Неделю, от силы две, протянем, ей-ей. Кровь из носу «Крылатому» надо идти на верфи, иначе… – произнес один из них.
– Благодарю, я в курсе, – капитан излучал собранность и спокойствие. – Даю вашей бригаде отбой. Я распорядился о смене. Все по прибытии получат награды. Если не от Гильдии, то от меня лично. – Так точно!
Несколько матросов устало плюхнулись за стол к уже сидящим, остальные, хлюпая сапогами, удалились.
Завидев леди де Круа, капитан встал из-за стола. Его примеру последовали все собравшиеся.
Громыхнули стулья. Недавние опытные бойцы, четко исполняющие свои роли, снова напоминали какой-то расслабленный сброд. Но теперь они уже не казались настолько чуждыми, как раньше. Глядя на разношерстную публику, Селин впервые позволила себе улыбнуться:
– Добрый вечер, господа!
Ответом ей стал стук налитых до краев кружек, чашек, бокалов, плошек и пиал. Огоньки свечей превратили простецкую кают-компанию в подобие причудливого салона, полного фантасмагории.
