Герфегест упал. У Урайна было несколько мгновений, которые он мог попытаться потратить на то, чтобы зарубить Герфегеста. Но Урайн пренебрег представившейся возможностью – он доверял своим советам.
Урайн отошел еще на три шага и принялся перечитывать письмо с самого начала. Предстояло сделать очень и очень многое.
25
Поверженный Наг-Нараон лежал у его ног. Разоренное родовое гнездо Гамелинов было освещено заревом пожарищ. Залитое кровью, разоренное, безлюдное.
Гамелины были верны себе до конца. Никто не искал спасения в бегстве. Никто, кроме Хозяев Гамелинов.
Тарен Меченый сплюнул.
При всей своей ненависти к Хармане и Герфегесту он не мог даже заподозрить, что они решатся на подобную низость. Он был уверен, что Хозяева Гамелинов будут сражаться плечом к плечу вместе со своими людьми, пока смерть не разыщет их на бранном поле.
Но нет!
Стоило Пелнам прорваться на стены, как они ударились в бегство и исчезли. Разумеется, их ищут повсюду и рано или поздно найдут. Если они бежали прочь из Наг-Нараона – не беда. Пелны доберутся до Сивенка и до Авен-Рамана, до Наг-Геркана и до Кайелетских островов, в конце концов! Если потребуется – они будут искать Харману и Герфегеста по всему Синему Алустралу. Ибо Хозяева Гамелинов сами поставили себя вне закона своим бегством с поля брани.
Тарен Меченый бросил взгляд в сторону Игольчатой Башни.
Он обязательно подымется туда. Но уже завтра. Завтра. А сегодня, как ни устали воины, надо прибрать трупы, подсчитать павших, обеспечить всем горячий ужин (хотя какой там ужин? скорее завтрак) и ночлег.
К Тарену Меченому подошел с докладом один из полутысяцких, которому была поручена организация караулов в захваченной крепости.
– Говори.
– На всех постах – наши люди. Усиленная стража по десять человек. Распаливают костры. Комар не пролетит!
Тарен сдержанно кивнул.
– На Столбовую Дорогу выслали кого-нибудь?
– На Столбовую? Да, там сотня мечников. Устраивают засеку. На всякий случай.
– Хорошо. – Тарен действительно был доволен. – Ну а что на Игольчатой Башне?
Словно бы в ответ на его слова с вершины Башни сорвалась черная тень. И, отчаянно вопя, проследовала к земле в полном соответствии с законами падения свободных тел.
– На Башне засели какие-то отчаянные. Возможно, это был последний из них.
«Или один из наших», – справедливости ради отметил Хозяин Пелнов.
– Ладно, пусть сидят, – благосклонно кивнул Тарен. – Можешь идти.
Полутысяцкий собрался уходить, но Тарен удержал его.
– Постой. Объяви всем караулам: Хозяев Гамелинов предпочтительно взять живыми. Не обязательно – но предпочтительно. За мертвую голову каждого…
Тарен помедлил, соизмеряя размеры поощрения с соображениями о почетном вассальном долге каждого Пелна перед Домом, который невозможно измерить ни деньгами, ни почестями. Наконец сумма была найдена.
– …триста тридцать три полновесных золотых. За живого Хозяина – вдвое больше. Стало быть, шестьсот шестьдесят шесть.
И в этот момент над затихающим Наг-Нараоном родился звук. Пока еще негромкий, слабый, но слышимый очень отчетливо. Одинокая, тревожная нота, которая, казалось, может длиться день, год, век.
Полутысяцкий с тревогой посмотрел на нового главу Дома Пелнов. Что думает об этом звуке Хозяин?
Хозяин не знал, что и думать. Стараясь выглядеть как можно более спокойным, он, сам не зная отчего, вновь обратил свой взор к Игольчатой Башне. То, что он увидел, ввергло его в ужас.
