– …Я рада это слышать. Правда.
– Отлично… Но в моём настроении мне это всё равно никак не поможет.
– А, ты об этом… Всё-всё, не буду тебя отвлекать. Удачи.
Оставшись один за работой, Данил запускает в своих мыслях внутренний монолог:
– Что же это за напасть? Ещё вчера я заявил, что не стану подражать медоеду, а уже сегодня медоед даёт о себе знать. И как мне с этим поступить? Отбросить собственное решение куда подальше, или стоять на своём человеческом начале, как и прежде? Откуда я-то мог предположить, что у меня какие-то когти вылезут? Да если б они не принялись расти, то я бы вообще сейчас не рассуждал об этом! Так что мои вчерашние слова тут не в счёт, они уже не актуальны и были предназначены лишь для того меня, который без когтей. А на сегодняшний день надо выбирать уже по-другому… Да что там выбирать – просто дождёмся оборудования, затем уберём из меня эти молекулы роста, а там я и подстригу эти штуки, чтобы они не торчали. Большими такими ножницами, ха. Если они, конечно, не крепкие, как скалы…
С подобными думами Данил проводит в своей комнате почти весь день, прорабатывая свою теорию вдоль и поперёк. А вечером он вдруг выходит ко всем в лабораторию:
– Зацените новый прикол.
Данил наклоняет свою длинноволосую голову, коллеги берутся её изучать. Дмитрий шокирован:
– О нет, Данил! Ты что, седеешь?
– Я тоже так сначала подумал, но не. Смотрите по бокам. Тут волосы немного потемнели. Ну вы, может, не разберёте, но я свой цвет знаю, и здесь он теперь не такой. Вот, а наверху стали светлее. Это говорит только об одном. Мои волосы перенимают пигментацию шерсти медоеда.
– Ужас! – кричит Дмитрий в лицо Данилу.
– Невероятно! – кричит Данил в лицо Дмитрию.
Мария непроизвольно хихикнула:
– А что, в принципе вполне себе неплохо, если это никак не вредит твоему здоровью, ясное дело.
– Это да, но, как отмечают твои эксперты – дело ясное, что дело тёмное. Кажись, и моя голова вскоре будет выглядеть так же, как эти эксперты отмечают. Значит среди тех скрытых молекул, проникших в инъекцию, есть ещё и множество остальных, не только регулирующих рост когтей.
– Жесть, Данил.
– Да, полная жесть-жестянка. А ещё мне прямо в эту секунду кажется, что я определил, как пахнет каждый из вас, и я различаю эти запахи друг от друга, хотя вы стоите ко мне не так близко для этого. Не, не хочу, зачем мне это, лучше бы я так нюхал клубнику и персик.
– Нет, это твоё самовнуш…
– Хватит, Матвей, – перебивает его Мария.
– Да пожалуйста, не желаете вести беседу со мной – я займусь кое-чем поинтересней, – Матвей возвращается к возне со своей любимой лабораторной техникой. Мария задаётся вопросами:
– Ты серьёзно, Данил? Ты хочешь сказать, что у тебя обостряется обоняние? До уровня медоеда?
– Я излагаю факты – вот они, перед вами. Ну, и ещё такая мистика со мной пару часов назад приключилась, когда я только-только заприметил, что моя кожа слегка разбухла – я уж не буду пальцем тыкать, где. Но жутковато было. Ощущение, что она становится больше и тяжелее. Вставал на весы – и я ни с того ни с сего потолстел на пол килограмма, хотя моё поедание сладкого только запланировано на этот вечер, я ещё не начал. По-моему, мне передаётся толщина медоедской шкуры… Медоедовой шкуры… Не знаю, как правильно. Ну вот, это всё, что я хотел донести.
Дмитрий объявляет:
– Это зашло слишком далеко, Данил! Не переживай, мы обязательно поможем тебе, как только нам доставят всё необходимое! Ты не превратишься в невесть что!
