– Да, миссис Христодуло.
– А где живет миссис Христодуло?
Мисс Дэрроу оглядела обоих.
– Вот что, джентльмены, – сказала она. – Я вас никуда не отпущу.
* * *
Спустя четверть часа Д.Э. Саммерс распахнул дверь комнаты. Той самой, где не так давно был обвинен в покушении.
– Сошлась головоломка? – спросил он под нос самого себя, опускаясь на свежезастланную постель. – Или нет? Ну, почти.
М.Р. Маллоу тоже вошел туда.
– Что значит уметь впаривать гражданам сомнительные штуки, – сказал он. – Великое дело – коммерция!
Коммерция действительно оказалась великим делом: комната на втором этаже прекрасного старого дома, в котором, помимо прочего, имелось еще шесть комнат, считая библиотеку, и не считая комнаты мисс Дэрроу внизу, с роскошной, просторной ванной, которую следовало только привести в порядок, с дивным чердаком, заставленным рухлядью, который только в сильный дождь давал течь, и великолепно заботливой экономкой, которая, к тому же, была отличной кухаркой. Все это – за цену, вдвое меньшую, чем остальным жильцам: пятнадцать баксов ежемесячно.
"Бам-м", – сказал поднос, который уронила внизу мисс Дэрроу.
Однако, следовало заняться делами. В три дня арендовали сарай на перекрестке, наняли рабочих и принялись приобретать все необходимое.
– Мистер Саммерс! – экономка всплеснула руками и отскочила, чтобы не быть задавленной. – Зачем вы тащите это в мою комнату? Что это за вещь?
– Это, мисс Дэрроу, – Д.Э. вытер лоб рукавом, – очень важная вещь.
Говорят это, он задел "важной вещью" за косяк: это была громоздкая вещь.
– Это бак для горячей воды?
Саммерс осмотрелся, выбирая место, куда поставить предмет.
– Да, мисс Дэрроу, это бак. Это специальный бак для перегонки жидкости, которой обрабатывают невидимые чернила, отпечатки пальцев и тому подобное.
– Надо же, какой большой… Но… но… но я не разрешаю!
Саммерс устроил "эту вещь", упакованную в брезент, за дверью, проверил, можно ли после этого протиснуться в комнату, и выпрямился.
– Мисс Дэрроу, это стоило нам страшных денег. У нас в офисе орудуют рабочие. Маллоу пригласил к ужину барышень – думают танцевать в гостиной матчиш. Тащить наверх по лестнице – одному тяжело. Мэм, ну не ругайтесь, правда, только ненадолго!
– Так уберите это куда-нибудь! Не могу же я спать с этой вещью!
– В гостиной курят жильцы. Кстати, вы, надеюсь, не курите?
– Как вы могли такое… а почему вы спрашиваете?
– Чтобы оно не взорвалось, разумеется. Иначе вы останетесь не только без платы за комнату.
Пока экономка с трудом приходила в себя, ее настигла другая ужасная мысль.
– Но Господи Иисусе! В гостиной – матчиш! В моей гостиной!
– Я говорил ему.
– А он?
– Сказал: "Не могут же они танцевать в нашей комнате!" Мисс Дэрроу! Куда вы?
– К вашему офису. Сказать вашему другу, что не желаю, чтобы в моей гостиной танцевали матчиш!
– Я скажу им, чтобы танцевали вальс! Не сердитесь!
– Но моя гостиная! Что скажут жильцы!
– Кстати: а кто у нас жильцы? Я только видел пожилого джентльмена. Он вскочил в уборную у меня перед носом.
– Это мистер Спарклз, нотариус. Не сердитесь на него, он лечится электричеством.
– А второй? Он, что, невидимка?
– Мистер Мацумага – секретарь страхового общества. Он уже две недели, как уехал по делам ложи.
– Какой ложи?
– Только никому не говорите. Общества "Преданность № 120".
– Что же он там делает?
– Не имею представления.
– А когда он вернется?
