– Если бы только я могла, сэр, этот человек очень пожалел бы о том, что он со мной сделал, – произнесла она, наконец.
– Значит, унизили. А что, мистер Саммерс, – доктор невозмутимо пила кофе, – что вам сделали?
– Тоже не слишком красиво пошутили.
– Так, может быть, – доктор вежливо улыбнулась, – чувства юмора не хватило у вас?
Она опять перевела взгляд на мисс Дэрроу. Та мялась. Лицо доктора продолжало оставаться спокойным, но взгляд выразил такую требовательность, что Д.Э. Саммерс спросил разрешения закурить.
– А до того, – продолжила экономка, дав это разрешение и поспешно опуская глаза, – до того, как вы стали работать на мистера Форда, каков был ваш… род занятий?
– У нас, – сообщил Джейк, – была небольшая кинематографическая фабрика. В Сан-Диего.
– Очень хорошо, – вежливо ответила доктор. – Что же с ней стало?
– Ну, как что. То же, что и со всеми небольшими компаниями такого сорта.
– А именно?
– Эдисон.
– Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Монополизация.
– А если еще точнее?
– Куда уж точнее.
– И тем не менее.
– Если еще точнее – банкротство. Так вам более понятно?
– Да, спасибо. Долго ли ваша компания процветала?
– Не могу сказать, чтобы она так уж процветала, но первое время дела в самом деле были неплохи.
– Первое время – это…?
– Несколько лет.
– Точнее?
– Это что, допрос?
– Это обстоятельства нашего знакомства.
– Мне сразу наденут наручники или позволят выпить кофе?
Мисс Дэрроу хотела вмешаться, но на нее даже не взглянули.
Оба смотрели прямо друг на друга, оба держали руки на столе и оба выглядели так, словно, как рассказывала позже экономка, вот-вот готовы были выхватить оружие.
– Я не имею отношения к полиции, – произнесла доктор своим холодновато-вежливым тоном. – Итак, мистер Саммерс? Сколько же продержалась ваша компания?
Коммерсант прищурился.
– Почти два года.
– А до того?
– До монополизации?
– Нет, до того, как вам пришла мысль открыть кинематографическую фабрику.
– До того у нас было нечто вроде "Черного музея". Знаете?
– Ох, мистер Саммерс, конечно, я знаю! – в восторге вскричала экономка. – Это музей преступлений, мисс Бэнкс! Это в Скотланд-Ярде! Там очень страшно!
– Локон Мэри Келли, лохмотья убийцы и пуля, пронзившая сердце герцога Хэмпширского? – саркастически поинтересовалась доктор.
– Совершенно верно, – подтвердил коммерсант.
– Где же это? – глаза мисс Дэрроу сияли. – Ваш музей? Я могу его увидеть?
– Мисс Дэрроу, дорогая, мы были вынуждены закрыть дело.
– Ох, как же?
Коммерсант развел руками.
– Становилось опасно. Понимаете, это ведь вещи с историей.
Он откинулся на спинку стула и забросил ногу за ногу.
– Полная непредсказуемость. Однажды за нами охотились жители одного города – не поверите, приплели нам связи в потустороннем мире. Якобы один старый аппарат то ли фотографирует их покойную родню, то ли предсказывает будущее – в общем, мы получились шарлатаны и пришлось уносить ноги. И потом, вы же понимаете, кого именно интересовало наше заведение.
Его внимательно слушали.
– Помню, мне пришлось отражать натиск банды лилипутов, – продолжал коммерсант, – вы не представляете, как эти карлики могут быть опасны. Я был один против всех – Маллоу тогда загремел в больницу, пришлось скрываться – буквально еле выкрутились. Ну, потом я помог Болджеру (помните, шеф сыскного бюро?) с одним сложным делом: он совсем запутался. Потом подумывал поступить к ним на службу, но Болджеру не понравилось, что у меня нет преступного прошлого… что вы так смотрите, доктор? Ну, я, конечно, был чертовски расстроен, но…
