Мне стало обидно: я что, швейцар, отбирать у всех ножи.
– Отбери сама, – сказала я. – Не шевельну и пальцем, хоть бы вы тут все себя поубивали, волчицы позорные.
Видимо от отчаяния, все дружно набросились на Зинаиду, заломили ей руки и отобрали нож.
– Спрячь его куда-нибудь, – приказала Тамарка, передавая нож Полине.
Полина с ножом выпорхнула из кухни.
Все воззрились на Зинаиду.
– Какой же он сволочь! – горестно качая головой, кричала она. – Я с ним изменяла своему мужу, я так нравственно упала, а он…
– Вот-вот, – обрадовалась я. – Упала и продолжаешь падать дальше. И до чего докатилась. Просто стыд всех вас слушать. Разве вы люди? – обратилась я уже к остальным. – Собрались заворачивать труп своего бывшего мужа в ковёр и тащить его на дачу. Просто живопыры какие-то.
– А ну-ка заткнись! – рявкнула Тамарка.
– Ты что, самая умная? – поддержала её Татьяна. – Я бы на твоём месте умничать не рискнула, – пригрозила она.
Терпеть не могу угроз. Боже, как я разозлилась.
– Ты вообще молчи, бацилла, – грозно рявкнула я. – И не вмешивайся в чужой разговор.
– Почему это чужой разговор? – удивилась Татьяна. – Мы тут все об одном.
Все же она непроходимая нахалка.
– Вы все об одном, а я о другом. Я вообще разговариваю с подругой, – заявила я и обратилась непосредственно к Тамарке. – А ты-то как на такое пойти могла? Стыд и срам!
– Ты о чем? – не поняла Тамарка.
Вот это да! Она ещё спрашивает о чем я!
– Я тебя не узнаю! – вскипела я. – Тома, ты ли это? Общипывать своего бедного Прокопыча, вместо того, чтобы искать его убийцу! Ладно эти дуры, а ты? Как могла ты пойти на такое?
– А что – я? – удивилась Тамарка, видимо не совсем подозревая о той разнице, которая существует между нею и теми дурами.
– А то, что ты слишком богата, чтобы мараться об антиквариат моего Фрысика. С твоими виллами и капиталами просто стыдно связываться с такой мелочёвкой. Позор! Просто позор!
Тамарка вскочила с места, грозно глянула на меня и подпёрла руками бока.
– Слышали, что она мне тут предлагает? – обратилась она не ко мне, а к своим коллегам. – Предлагает мне отказаться от моей доли! Поняли, что это значит? Все поняли? – и она обвела хищным взглядом окружающих.
– Это значит, что твою долю она хочет зацапать себе, – мигом сообразила Изабелла и тут же прокомментировала такое поведение: – Вот же сучка!
– Сучка! Сучка! – поддержали её остальные. – Ещё какая!
«Как тяжело разговаривать с такими алчными людьми,» – подумала я и храбро кинулась развеивать их неправильное мнение.
– Я не сучка! – закричала я. – Это вы все сучки, а мне от Фрысика ничего не надо! Вам бы очень хотелось, чтобы я приняла участие в этом мерзком дележе, но заявляю вам: не надейтесь! Этого не будет! Вы все мне противны! Тьфу!
И я сплюнула.
Все сразу как-то повеселели. Моё настроение явно понравилось.
– Почему ты думаешь, что нам очень хочется, чтобы ты приняла участие в дележе? – миролюбиво поинтересовалась Татьяна.
– Если не хочешь, не принимай, – посоветовала Изабелла.
– Действительно, зачем себя насиловать? – выразила недоумение Полина, вернувшая из глубины квартиры.
«Что-то подозрительно долго она прятала нож,» – подумала я.
– В таком случае, я возьму твою долю, – заявила Тамарка.
– А почему это ты? – возмутилась Зинаида.
– Потому, что я лучшая её подруга, – пояснила Тамарка.
Все изумились:
– Да ты что!
– Буквально минуту назад это было очень заметно! – тут уж поддержала всю компанию и я. – Но чтобы вам не было обидно, сразу скажу: делить вообще никто ничего не будет.
