– Мне нравится ваш друг, – она смягчается на глазах.
– Ещё бы. Можете назваться команда против Ка, – с сарказмом замечаю я.
– Сегодня в вашем распоряжении классический ряд. Жду сочинение.
– Серьёзно? Я ненавижу читать!
Начальница досталась со стальным стержнем.
– Придётся полюбить.
– Можно перемыть полки? – предлагаю альтернативу.
– Нет. Сочинение.
– Это беспросветная задница! – я стону, принимая поражение.
Вот же дерьмо.
Меня положила на лопатки женщина пятидесяти лет.
– Любую?
– Я могу посоветовать что-то подходящее исключительно для вас.
– Например? Не слизать всё с интернета?
– Это тоже. Почитайте Портрет Дориана Грея. Возможно, подчеркнёте для себя кое-какой опыт другого.
В отличие от моего антирадостного лица, выражение Ди говорит само за себя. Ему определённо нравится наказание или пытки, которым подвергаюсь.
Ах, да, это же воспитательные меры. И как мог забыть.
– Где моя чудаковатая сестра? – отклоняюсь в сторону стеллажей, Ди следует за мной.
– С Таликой.
– Она мне не нравится.
– Тебе никто не нравится.
– Есть как минимум одна причина: девчонка смотрит на тебя, как щенок на хозяина. Подруга твоей девушки не ровно дышит в твою сторону.
– И Мэди это знает. Лучше честно, чем за спиной.
Щурюсь и прикусываю язык до того, как ляпну лишнее.
– Мне не нравятся такие подруги.
– Что с ними не так?
– Они лживы.
– Не тебе решать, Мэйс. У неё своя голова на плечах.
– Однажды, она чуть не слетела.
– Что?
– Не бери в голову, – отмахиваюсь, мысленно отвесив подзатыльник за то, что не удержался.
Нахожу рекомендованную книгу и не тороплюсь плестись за стол, не желая привлекать внимание. Странно, но сейчас я действительно хочу побыть в одиночестве.
– Так что? Это библиотека, тут я вроде пай-мальчик, на кулачках не подерёмся.
– Решил скрасить компанию, пока Мэди на лекции.
– Согласен, если разделим книгу пополам.
– Это твоё наказание, а не моё, Картер.
Я приземляюсь на пол между стеллажами, Ди следует моему примеру.
– Поговорим? – предлагает он.
– Валяй, – отзываюсь, играясь со страницами.
Повисает минутная тишина.
Я прогоняю мысли через сито, чтобы отфильтровать будущие слова. Кажется, настоящим могу быть только с отцом, потому что остальным позволяю узнать себя настолько, насколько захочу. А я не хочу. И когда слышу, что-то вроде: «О, я знаю этого парня», не задумываясь отвечу: «Черта с два ты знаешь меня, чувак».
– Тебе не кажется, что пора остановиться? – начинает он.
Я поворачиваю голову в сторону друга, который внимательно изучает моё лицо.
– В плане чего?
– В плане всего.
– Не понимаю, о чём ты.
– Ты портишь свою жизнь.
– Я называю это иначе: создаю собственную историю, которую смогу вспомнить и сказать, что моя молодость была чертовски охренительной.
– Какого чёрта произошло? За что ты избил его?
– Болтает лишнее. Он и о Мэди трепался, тебе не хотелось выбить пацану зубы?
– Хотелось, – соглашается Ди. – Но не думал применять силу. Он ничего не говорит о ней, хочешь узнать, почему?
– Дай подумать… – делаю вид, что гадаю и подбираю варианты, хотя существует один. Это наша отличительная черта: кулаки от меня и словесная форма от Ди. – Ах, да, точно! Ты, наверное, просто заткнул его с помощью предупреждения.
– Да, и не тронул пальцем.
– Уже можно пускаться в громкие овации?
– Хватит быть придурком. Ты же не такой.
– Нет. Я такой.
Ди поднимается на ноги, но не спешит уходить.
– Ты не такой. И не бойся говорить о произошедшем. Она давно пережила и живёт настоящим. Но не ты. Ты застрял на месте и не хочешь двигаться дальше.
