С комом в горле перевожу взгляд на пустую кровать Деби, которая осталась в том же состоянии, что и вчера. Она не ночевала в комнате, нет сомнений. Почему поганые мысли сразу проникают в голову? Почему думаю на неё? Дверь в комнату не была закрыта, зайти мог кто угодно, и от одной подобной мысли – сотрясают рыдания. Я бегу к шкафу и начинаю перерывать полки с одежной, чтобы найти конверт. Мама всегда говорила, что наличные не повредят. Я отложила некоторые средства и спрятала среди вещей.
Меня мутит, комната начинает вращаться, а руки трясутся.
Облегчённо выдыхаю, когда нахожу наличные, но это лишь жалкая половина стоимости ноутбука. Грудь разрезает всхлип, когда понимаю, что с ноутбуком исчезло светлое будущее. Все работы, которые должна отправить завтра и сегодня.
Холодная вода не помогает. Лицо опухло от слёз, а глаза красные. Такой разбитой шагаю с тетрадями на лекции, где валюсь в кресло и готовлюсь к чистописанию, чтобы в будущем разобрать собственные каракули. Взглядом нахожу Кортни через несколько мест.
Она не смотрит в мою сторону, чем доставляет ещё больше боли. Некоторые студенты открыто пялятся, когда достаю тетрадь, ручку и маркер. Прекрасно. Меня ничего не смущает. Собираюсь духом и готовлюсь к тому, что день проведу в библиотеке и, скорей всего, ночь тоже.
Скажу, что успевать слушать, писать и запоминать – адский труд. Если в компьютере успеваешь всё, то написав слово в тетради, поднимаешь глаза и понимаешь, что тема сменилась на другую. Это почти добивает меня. Такой слабой никогда себя не ощущала, как будто весь мир движется дальше, а я застыла на месте. Лишь однажды ловлю взгляд зелёных глаз на себе. И самое забавное, что по левую руку кресло занято Эмили. Я не то, чтобы не слушала, я не заметила её присутствие. Самое катастрофическое утро за всю жизнь, конечно, после того, как пришли вести о смерти папы. Тогда было гораздо хуже.
– Ты слышала об этом? – спрашивает Эмили, дёргая за руку, из-за чего ручка соскальзывает и рисует полосу по бумаге.
Посылаю предупреждающий взгляд, но разве помогает? Нет, она продолжает трепать языком. Либо она слепая, либо самоубийца, потому что даже я чувствую исходящее от себя раздражение.
Как только лекция завершается, собираю канцелярию и решаю пропустить философию. Тратя бесценные минуты в аудитории – теряю баллы.
Назойливая девушка следует попятам. Происходит взрыв.
– Оставь меня одну!
Вылупив карие глаза, она хлопает длинными ресницами и, разинув рот, пытается собрать последние живые извилины птичьего мозга. Сейчас мы представляем разные социальные слои: мой конский небрежно собранный хвостик, ни грамма косметики из-за дерьмового утра и одежда в виде джинс, первой попавшейся футболки, которая вывалилась из шкафа, и конверс. Так себе стиль. Эмили же выглядит сверхэлегантно в коктейльном платье бежевой расцветки, волнистые локоны и макияж, как будто девушка встала в пять утра или вовсе не ложилась, чтобы приготовить к новому дню внешний вид.
– Да что с тобой? – потрясённо выдаёт она.
– Оставь меня в покое от бесконечной болтовни хотя бы на сутки. У меня проблемы!
Я не дожидаюсь ответа, бегу в библиотеку.
В спешке собираю дюжину необходимой литературы и плюхаюсь за один из свободных компьютеров.
Спустя полчаса, голова кипит, из ушей норовит повалиться пар, а буквы расплываются или смешиваются в чёрную дыру по центру экрана, но упёрто ищу информацию и восстанавливаю первый доклад. Тру уставшие глаза и подавляю всякое желание упасть и разрыдаться.
