От таких вопросов ей становилось не по себе. Кристина решила начать с малого: хорошо бы поесть, принять душ и сменить одежду. Потом — отдых. В собственную квартиру прямо сейчас не попасть, на хостел денег нет. Просто попроситься к кому-то в дом в её нынешнем виде было абсолютно провальной идеей. Отменная будет сцена: у вашего дома появляется тётка бомжеватого вида (и запаха, к слову сказать), просит пустить её в ваш душ и в ваш дом, чтобы отдохнуть. А в идеале — ещё и поесть, показать в навигаторе, где она находится, и одолжить денег на проезд. Совершенно нет причин отказать. Оставался вариант, при других обстоятельствах показавшийся бы ей увлекательным и даже авантюрным — искупаться в каком-нибудь водоёме. Правда, его придётся сначала найти.
Вся ситуация была абсурдна и напоминала фарс, который никак не укладывался в голове. Всё же самое большое препятствие в общении с людьми сейчас составлял её внешний вид. Необходимо было привести себя в порядок, насколько это удастся. Усталость и голод наваливались на Кристину всё сильнее, но вокруг не было ни одного подходящего места, чтобы немного передохнуть — не на земле же устраиваться. Не смотря на середину лета, на улице по ночам было ощутимо холодно, а она не хотела подхватить воспаление лёгких или что-то вроде того, да и вариант быть доставленной в полицейский участок за ночлег на автобусной остановке ей совсем не нравился. Девушка приняла решение вернуться туда, где она недавно очнулась — там в том месте были какие-то полуразваленные строения. Возможно, там удалось бы отдохнуть некоторое время и прийти в себя. Мысленно произнеся фразу «прийти в себя», Кристина скорчила гримасу: это требовалось ей в самом прямом смысле, имея в виду собственное тело.
Когда она добралась до проржавленных ворот, уже рассвело. Кристина хотела найти по дороге какие-то кусты с узнаваемыми ягодами, которыми можно было хоть как-то заглушить ноющую боль в желудке, но так ничего и не нашла, отчего чувствовала себя ещё более разбитой. На территории с заброшенными домами по-прежнему было тихо. В туманном утреннем свете девушка смогла лучше разглядеть местность: полуразрушенная кирпичная стена у тропинки была сплошь увита каким-то вьющимся растением, выломанные деревяшки оконных рам, наполовину прогнившие, торчали, будто выломанные кости, из тёмных оконных проёмов. Тени ютились в углах уцелевших стен и между грудами строительного мусора, отсыревшего и превратившегося в бесформенную серую массу. Место было явно запущенным. К запаху сырости и мокрого камня примешивалось какое-то зловоние. Что-то горело, похожее на резину или пластик, и распространяло едкий воньзапах, которогоой в прошлый раз не было.
Кристина двинулась по проходу между двумя зданиями, внимательно оглядываясь по сторонам, фокусируя непривычно мутный взгляд. Ближе к дальней части ограждения она заметила над крышей низкой постройки струйку дыма. Одно из двух: либо там кто-то разжёг огонь, либо произошло возгорание. Кристина осторожно приблизилась. Под ногами захрустело битое стекло. Этот резкий звук излишне громко прорезал утреннюю тишину. Из-за стены низкой постройки тут же появилась голова женщины с растрёпанным «ёжиком» волос. Она сощурилась на Кристину и басовито выкрикнула:
— Галка, эт ты? Ты где два дня шлялась? Где жратва?
Фразы выходили у неё лающими и резкими.
