– Чтобы вы поняли, что даже при наилучшем стечении обстоятельств для меня может оказаться невозможным устроить вам эту встречу. Пo крайней мере нынче вечером.
– Вы можете просто спросить, знает ли она теперешний адрес доктора Вейля, и если да, то где это.
– Постараюсь помочь вам, доктор Марш. Честно.
– Но вы не думаете, что так будет проще всего?
– Увы, нет.
– Другими словами, если вашу тетушку просто попросить об этом и не дать ей возможности составить обо мне свое суждение, то она может отказать мне в информации, даже если ей известен адрес?
– Было бы полезно сначала немного побеседовать. Есть много всего, что я желал бы узнать о Земле.
На мгновение мне показалось, что под черной бородой промелькнула сдержанная разочарованная усмешка. Он сказал:
– Но это я бы хотел для начала…
Его снова прервала Нерисса, наверное, с тем, чтобы узнать, не требуется ли нам чего-либо еще с кухни. Я готов был придушить ее, когда доктор Марш запнулся на полуслове и сказал:
– А не может ли эта девушка спросить вашу тетю, примет ли она меня?
Соображать пришлось быстро. Я рассчитывал пойти сам и, выдержав паузу, вернуться и объявить, что моя тетушка готова принять доктора Марша позднее, что дало бы мне добавочную возможность расспросить его, пока он будет ждать. Но была еще и вероятность (без сомнения, преувеличенная моей жаждой узнать о новых открытиях, сделанных на Земле), что он не станет ждать – или, когда и если все же встретится с тетушкой, непременно упомянет об этом инциденте. Если же я пошлю Нериссу, то останусь с ним, по крайней мере, до тех пор, пока она будет бегать к тетке, да еще есть основательный шанс, что моя тетушка окажется занятой каким-то делом, которое захочет довести до конца, прежде чем встречаться с незнакомцем.
Я разрешил служанке уйти, а доктор Марш дал ей одну из своих карточек, написав на обороте несколько слов.
– А теперь, – сказал я, – что вы собираетесь у меня спросить?
– О, про этот дом; на планете, колонизированной всего два века назад, он выглядит абсурдно старым.
– Он и был выстроен сто сорок лет назад, но у вас на Земле есть, должно быть, и намного старше.
– Думаю, что да. Их там сотни. Но один из них приходится на тысячу таких, которым меньше года. Здесь же почти все здания, что я видел, так же стары, как это.
– Мы здесь никогда не сбивались в кучу, и нам не приходилось ничего сносить; так говорит Мистер Миллион. И сейчас тут меньше людей, чем было пятьдесят лет назад.
– Мистер Миллион?
Я рассказал ему о Мистере Миллионе, а когда закончил, он сказал:
– Похоже, что у вас здесь есть несвязанный симулятор десять-девять, что весьма интересно. Ведь их было сделано всего несколько штук.
– Симулятор десять-девять?
– Миллиард, десять в девятой степени. В человеческом мозгу несколько миллиардов синапсов; но было открыто, что их деятельность прекрасно можно воспроизвести в компьютерной симуляции…
Казалось, не прошло и минуты, как Нерисса ушла, и вот она уже возвратилась. Присев перед доктором Маршем, она объявила:
– Мадам примет вас.
Я пробурчал:
– Сейчас?
– Да, – бесхитростно ответила Нерисса. – Мадам сказала, прямо сейчас.
– Тогда я провожу доктора. Останься у дверей.
Я сопровождал доктора Марша по темным коридорам, идя в обход, чтобы времени было побольше, но он, казалось, выстраивал в уме вопросы, которые хотел задать моей тетушке, пока мы шли мимо облезлых зеркал и рассохшихся ореховых столиков, и отвечал мне односложно, когда я пытался выспросить его, что происходит на Земле. У дверей тетушки я постучал. Она отворила сама; край ее черной юбки пусто свисал над ковром, куда еще не ступала нога человека, но я не думаю, что доктор Марш это заметил. Он сказал:
