– Мог бы сразу согласиться, – прошептала она, приблизившись ко мне. Я собирался было возразить, но вдруг поймал себя на невероятно приятном ощущении.
От Ангелины пахло моими старыми, слишком личными воспоминаниями. Да-да, именно так. Цветущая вишня, скромный сигаретный дым… Я взглянул на её губы и пропал. Не было больше в моей голове следователя Тома, остался молодой юнец, безумно влюбленный в бывшую одноклассницу. Теплый весенний вечер, темно-синий плед. Я помотал головой.
– Уйди, – прошептал я, скорее для того, чтобы убедиться в своей собственной реальности, услышать взрослый голос.
– Нет уж… Я привыкла добиваться своего.
Она резко и сильно прижалась ко мне, со всей силы впиваясь в губы, я чувствовал её руки под одеждой и ничего не мог сделать. Но самое страшное – не хотел. Связь между разумом и телом разорвалась, отдавая моё физическое воплощение в руки этой странной девушки. Последнее, что помню – дурманящий запах цветущий вишни, до тошноты реальный, и губы Ангелины.
Том отложил ручку, перечитал последние строки, и убрал тетрадь в рюкзак. Самое время немного отдохнуть. Перемещаться пешком долго и тяжело, но он не хотел лишний раз светиться на камерах. Гораздо приятнее жить и делать свою работу, когда есть место небольшой доле свободы. Он погасил фонарь, подложил под голову рюкзак, укрылся фольгированным одеялом, и уснул.
Человек, мечтающий покинуть место, где он живёт, явно несчастлив.
(Милан Кундера)
Экран погас, но тут же включился снова, показывая узкую улочку с частными домами, похожими один на другой, как две капли воды. Аккуратные заборчики, подстриженные весенние газоны, – идеальный городок из рекламного проспекта.
По тротуару идут двое мужчин: один чуть выше ростом и худощавый, другой покрепче. Оба грязные, помятые. На том, что идет позади, надета черная водолазка и легкая куртка, на плече висит рюкзак. Впереди плетется парень в зеленой куртке с крашенными в ярко-желтый цвет волосами и отросшими, почти черными корнями. Они останавливаются напротив дома с самым неаккуратным газоном, заваленным останками прошлогодней травы и листвы. Дом тоже выглядит неухоженно – краска облупилась и отваливается кусками, одна из ступенек крыльца провалилась.
– Давайте поговорим об этом месте? – раздался всё тот же голос со всех сторон.
– Говорите, – усмехнулась девушка в ответ. Сейчас она сидела в большом черном кресле, прикованная к нему широкими ремнями и опутанная проводами.
– Вы знаете это место?
– Да.
– Узнаёте дом?
– Конечно.
– Вы жили там?
– Да.
– Одна?
– Вы задаете глупые вопросы, – она снова усмехнулась.
– Отвечайте.
– И да, и нет.
Люди живут только потому, что могут забывать прошлое. Но есть вещи, которые нужно помнить всегда.
(аниме “Евангелион”)
Том в нерешительности потоптался у калитки, подтолкнул Майки, и вместе с ним добрался до двери. Да, у него есть ключ. Спасибо Андрею за помощь. Этот дом – последняя надежда, здесь прошло детство Го-Юки, то есть, Марии, здесь она периодически жила последние три года. Он надеялся найти что-нибудь важное, что-нибудь, что натолкнет его на верные мысли, укажет направление.
За дверью их встретил затхлый пыльный воздух и полумрак. Мебели почти не было – простая вешалка в прихожей, диван и два кресла в гостиной, кухонный гарнитур, даже стола не оказалось. Том с опаской смотрел по сторонам, Майки тоскливо стирал пыль пальцем с подоконников.
