Перед ней стояла невысокая молодая женщина с фигурой девочки – подростка. Ее каштановые волосы были заколоты высоко на затылке, но одна непослушная прядь выбилась и свисала у левого виска. Зеленые глаза смотрели внимательно и с любовью.
– Я, кажется, нашла то, что искала, – сказала она продавцу, указывая на Милли.
– Но это – старая коллекция. Может быть, еще что-то посмотрите? – услужливо предложила та.
– Нет. Спасибо. Я возьму это платье.
Милли не верила своим ушам. Ее хотят купить. Она вцепилась рукавами в женщину, боясь, что та передумает. А когда ее несли на кассу, обернулась и помахала Дю – толстой и одинокой.
В шкафу у хозяйки было темно, но Милли быстро освоилась и разглядела жильцов. Рядом с ней висел легкий цветастый сарафан. За ним длинное бардовое платье с глубоким декольте. Синий костюм с белой блузой. Черный вязаный кардиган. Бежевый плащ с широким поясом и белая шубка из песца.
Они тоже, с нескрываемым интересом, глазели на нее. Милли поежилась. Она не привыкла к такому вниманию и прошептала:
– Здравствуйте.
– Привет! Какая ты красивая, – восторженно вскрикнул сарафан.
– Спасибо. Я так счастлива, что меня купила ваша хозяйка. Интересно куда она меня наденет и, что я там увижу?
– Снег! Он будет падать на тебя большими хлопьями, чуть подтаивать, превращаясь в воду и тут – же замерзать на морозе в виде ледышек – шариков. Сильный ветер заставит их звенеть, как бубенцы на дуге у тройки лошадей. А вьюга будет выть, заунывно и, пугать, – сказала шубка, тряхнув мехами.
Милли испуганно смотрела на нее и не могла понять шутит та или говорит правду.
– Какой снег? Какой снег? Не слушайте ее, голубушка. Там будет лить дождь, как из ведра. По дороге будет течь река, неся в своих водах опавшие оранжевые листья. Вы промокнете насквозь, потому что наша хозяйка не любит зонты, – перебил шубу синий костюм.
– Ой! Коллега, не наговаривайте! Дождь не такой уж и страшен, как вы его малюете. Зато после него воздух чист. Дышится легко. И наступает какое-то тихое умиротворение, – философски сказал плащ.
– Не знаю. Никогда не видел ни снега, ни дождя. Меня обычно хозяйка надевает в такую жару, что дышать нечем. У меня повышается температура, я становлюсь горячим, как после утюга, – возразил сарафан.
– А я люблю гулять в вечерней прохладе. На клумбе пахнет ночная фиалка. Трещат цикады. Звезды выстраиваются в созвездия, – мечтательно пропел кардиган и обнял себя рукавами.
Только бордовое платье ничего не сказало. Оно пыхтело от злости, понимая, что теперь у нее появилась конкурентка. Милли уже и не знала, радоваться ли ей, что ее купили. Снег, дождь, жара. Она не была готова к такому. С того самого момента, когда Милли появилась на свет, она знала, чувствовала, что рождена для чего – то большего чем быть просто вещью. Она должна была блистать каждой своей петелькой люрекса.
Однажды дверь шкафа отворилась, и рука хозяйки потянулась к вешалке. Милли испуганно шарахнулась вглубь шкафа, вспомнив рассказы соседей, а бордовое платье наоборот, вылезло вперед. Хозяйка достала Милли, хоть та и пыталась зацепиться то за костюм, то за плащ.
В комнате было светло, в углу стояла наряженная елка. На ней висели огромные шары: золотые и красные. А на самой макушке красовалась звезда. Она почти касалась потолка. Хозяйка надела платье и подошла к большому зеркалу во весь рост. Она долго смотрела на себя, любуясь. Милли тоже не могла оторвать взор от зеркала. «До чего же я красива», – думала она.
