Вы думаете легко прикидываться простачком – комодом с тремя ящиками? На самом деле я был хранителем денежных сбережений семьи Петровых. Ирина Петрова прятала заначку в тщательно выглаженную цветастую наволочку и, складывала ее вместе с другим многочисленным постельным бельем в мой средний ящик. Мне, конечно, льстило такое доверие. Иногда распирало от желания, похвастаться перед друзьями: торшером и креслом – качалкой, но я не мог. Такова доля секретного агента – быть в тени.
По вечерам, когда гас свет в спальне Петровых, оживали все предметы. Они, как и люди с нетерпением ждали праздник. Холодильник распахивал настежь дверцу и хвастался набитыми доверху полками. Стол и четыре табуретки приплясывали в ожидании веселого застолья. Шифоньер, скрипуче приоткрыв одну дверцу, показал всем новое платье хозяйки из сверкающего люрекса.
Тяжелая хрустальная шкатулка весело дзынькала, обращая тем самым всеобщее внимание на себя и, хвасталась новыми золотыми сережками и колечком. Я скромно открывал верхний ящик и показывал краешек праздничной накрахмаленной скатерти. Совсем ничем не похвастаться я не мог, иначе вызвал бы этим подозрение.
Почему я рассказываю об этом сейчас? Да потому что я на пенсии и меня отправили доживать свой век в гараж. Саша Петров набил мои ящики всякими мазутными железками, от чего мне тяжело дышать и разговаривать. А что еще он прячет в нижнем ящике за коробкой с шуруповёртом, я вам не скажу. Это – военная тайна.
В конце марта весна, наконец, осмелилась вступить в свои права. Солнышко робко выглянуло из-за туч. Серые городские сугробы обмякли и заплакали тоненькими ручейками по обочинам дорог. В парке культуры и отдыха им. А. И. Рубца обнажились кучи прошлогодних бурых листьев вперемешку с мусором. Бродячие собаки рылись в них, надеясь найти что-нибудь съедобное. Одна небольшая каштановая собачонка откопала плотный полиэтиленовый пакет из-под молока, лизнула его пару раз и побежала догонять свору. Пакет, зимовавший под огромной кучей листьев в кромешной темноте, теперь оказавшись на солнышке, смешно щурился и озирался по сторонам.
Сильный порыв ветра подхватил его и, поднимая все выше и выше над землей, понес в сторону Базарной площади. Пакет, поймав поток воздуха, парил. Пролетавший рядом голубь удивленно уставился на него.
– Ты кто? – спросил он.
– Не знаю, – признался пакет, – А ты?
– Я – голубь.
– Может и я голубь? Смотри. Я тоже лечу.
– Нет. У тебя нет крыльев и хвоста. Ты не птица.
И высоко подняв голову, голубь горделиво полетел прочь. Пакет, еще недолго продержавшись в воздухе, потерял равновесие и упал на асфальт. Ветер опять подхватил его и понес по улице Евсеевской. Пакет, уклоняясь от колес, старался двигаться рядом с мчащейся машиной.
– Ты кто? – поинтересовался он.
– Я – автомобиль. А ты?
– Я не знаю. Может я тоже автомобиль?
– Нет. У тебя нет колес.
Громко посигналив и выпустив облако выхлопных газов, машина скрылась за поворотом. Пакет поворачивать не умел, поэтому двигался только вперед. На пешеходном переходе он зацепился за тележку с сумкой, которую катила старушка, и теперь продолжал свой путь вместе с ней. На городской аллее им повстречались две собаки, которых хозяйки вели на поводках.
