– Думаю, да. У него нет постоянной девушки. Это странно.
– Наоборот, не удивительно. Он парень требовательный, попробуй такому угодить. – Мелани с любопытством открыла футляр и воскликнула: – Вау! Это же ожерелье Иден! Она всегда надевала его на Рождество… И я точно знаю, какое платье выбрать для тебя. Ты будешь блистать сегодня.
…И Джун честно пыталась помнить о том, что блистать нужно для Криса. Но, увы, угодить хотелось младшему Андерсону, которому угодить оказалось невозможно.
Пробило 18:00. Прием был в разгаре. Джун стояла в саду в паре шагов от террасы, в окружении друзей, которые играли в салочки, и старалась держать спину ровно. Все-таки роль хозяйки исполняла.
Изумрудный сад, изумрудного цвета длинное облегающее платье с открытыми плечами, очень темная помада, изумруды в ушах и на шее – головокружительное сочетание элегантной роскоши. И голова действительно немного кружилась от впечатлений. Особенно от того, что Крис то и дело смотрел в ее сторону.
Вот и сейчас он взглянул на нее, но тут же прикрыл глаза, глубоко вдыхая, потому что Уитни завизжала как резаная. Принц Паркер не переносил подобной невоспитанности, и Уитни старалась допечь его, как никогда.
Он возмужал за год лондонского университета, стал еще красивее и шире в плечах. Породистое лицо, прямая осанка – на него можно было любоваться часами, как на огонь в камине.
Увлеченная, Джун не сразу заметила, что Тони наконец соизволил появиться. Держа за руку миловидную брюнетку «Мисс Май», он спустился по широким ступеням террасы, обнял отца и представил свою пассию. Губы заныли, чтобы их покусали, но Джун сдержалась: Мел битый час потратила на макияж, жалко было чужих трудов.
– Неужели! Еще бы в полночь явился, – обвинительно воскликнула Уитни, влетая в объятия кузена.
– Дела задержали, – объяснил он и с подозрением склонил голову на бок. – Чем вы тут занимались без меня, м-м?
– Играли. Сейчас очередь фантов!
– Значит, я вовремя, – поддался он задорному веселью и снял серебристые часы с запястья, чтобы бросить в черную шляпу, которую ловко подставила Уитни. Затем Тони лениво оглядел толпу и, заметив Джун, прищурился, будто оценивая, стоит ли с ней вообще здороваться. Она сжалась внутри, но взгляд не отвела. С какой стати?
Этот нахал все-таки сделал одолжение: оставил свою девушку с Уитни, подошел, одарив прохладой серых глаз, и сухо улыбнулся. Джун вскинула подбородок, ответив ледяным презрением.
– Я слушаю. Ты мне хочешь что-то сказать? – спросила она… и ощутила, что от Тони исходит умопомрачительный аромат бергамота и мятной свежести.
Картинка пронеслась перед глазами: зимнее утро, елка, холмы из открытых подарочных упаковок и бумаги… Рождество в Иден-Парке.
Сердце пропустило удар.
– С днем рождения, Бэмби.
– Премного, несказанно благодарна, – ехидно ответила она и осеклась, когда недоуменный взгляд Тони прикипел к ожерелью.
– Где ты это взяла?
– Фрэнк подарил. – Она не удержалась и сложила руки на груди, угрожая смять лиф платья. – Ты не согласен с его решением?
По опасному блеску в серых глазах Джун поняла, что еще как не согласен, жест отца задел за живое. Однако удовлетворения или злорадства она не почувствовала. Наоборот, расстроилась, силой удерживая на лице маску первоклассной стервы. К счастью, Тони не стал устраивать сцену, а вместо этого сказал:
– Я тебе тоже подарок приготовил.
– Правда? – воспряла она духом.
