Пока папа говорил по телефону, парень вымыл свою тарелку – каждый убирает за собой – и стал наливать всем чай. За стол они всегда садились всей семьей – маленькая традиция, заведенная когда-то отцом. Часто в их доме бывали гости. Особенно любил захаживать Вадим. Придет, сядет и смотрит на Ольгу с открытым ртом. А та ему глазки строит.
– Уберись, пожалуйста, в своей комнате. Я тебя уже неделю прошу. Неужели самому приятно в грязи жить, а?
– Уберусь, – фыркнул, – Ты у нас совсем плохая стала, от рук отбилась. Обленилась…
– Да? Я, между прочим, учусь и танцами занимаюсь. У меня времени мало. Хватит на мне ездить.
– Вы можете хотя бы за столом посидеть спокойно? – вмешался отец, – Мне на работе вот этой грызни хватает, еще вы ругаетесь. Я устал. Матвей, не задирайся…
Тот дернул щекой, словно это нервный тик, отхлебнул напиток из кружки и стал выбираться из-за стола. Да ну их, пусть вдвоем сидят. Ополоснул посудину и, напевая песенку, двинулся в свою комнату. Захватил с собой перемотанные лентой клюшки, чтоб семейство не ругалось, и сунул их за дверь… Да, пожалуй Ольга права, надо ликвидировать это безобразие. Шкаф распахнут, одежда на полках перевернута. Диски и кассеты валяются по углам. Сорвать с обоев эти дурацкие постеры со смазливыми девчонками в коротких юбках. Надоели… И принялся за дело. Увидел, как сунула нос в проем Оля, показал ей язык, и девочка живо испарилась. Матвею нравилось ее донимать и обижать, но попробовал бы это сделать кто-то другой. Ох, не сносить ему головы!
Старые вырезки. Хранятся в отдельной коробочке под кроватью. Она уже покрылась пылью. Олимпиады, чемпионаты мира, НХЛ… Как это все далеко и нереально. Он всего лишь воспитанник хоккейной школы, чья первая команда выступает в Младшей лиге. И хотя есть у «ХК Уралец» неплохие возможности и, самое главное, шансы на выход в лигу Старшую, все равно кажется, что попасть в лучший состав страны, каким является сборная, рядовому парню никак не получится.
Вздохнул. Для начала надо вообще хоть куда-нибудь попасть. Жить сегодняшним днем – такая у Матвея установка. А завтра будь что будет. Задвинул коробку назад. Соль на рану. Почему они не живут где-нибудь в большом городе, чья команда играет в Российской лиге? Тогда был бы стимул, а так – кажется, что он просто теряет время. По ночам смотрит в окно и мечтает, как наденет свитер любимого заокеанского клуба… Папа обычно предупреждает: «Смотри, не замечтайся!» Это, конечно, хорошо, когда играешь ради цели, но нельзя забывать о том, что играть надо и ради игры тоже. Иначе добьешься, в конце концов, вожделенного, а потом разочаруешься. Или еще хуже – поймешь, – что ничего ценного-то в памяти не осталось.
– Пап! Ну, скажи хотя бы сколько человек ты вызовешь? – Матвей увидел в дверях отца, уронил на пол книжку и снова хитро состроил невинную физиономию.
– Много, сынок! – ответил тот, прислоняясь плечом к косяку, – Что с Ольгой? Она себя ведет как-то подозрительно… И не хитри, у тебя глаза хоть и черные, а все равно по ним все читается.
– Да, – отмахнулся, – Опять смотрела мамочкины фотографии…
– Ясно. Из-за этого поругались, – опустил голову, – Оля, иди сюда, пожалуйста.
Та не заставила себя долго ждать и вскоре материализовалась в дверях.
– Сели оба! – скомандовал папа, указывая пальцем на кровать. Сам взял стул, скинув с него Матвеевы шмотки, и сел перед ними, – Ну, в чем дело опять? Оль… – тронул дочку за нос.
