– А каким это образом море вдруг унесло отсюда? – озадачился Роберт.
– Ну, конечно же, не в ведре, глупыш, – отозвался Сирил. – Папа сказал, что Земля стала слишком горячей. Вроде того как становится иногда жарко под одеялом. И ей пришлось поднять плечи. А морю тогда пришлось соскользнуть, как с нас соскальзывает в таких случаях одеяло. Плечо осталось торчать наружу и превратилось в сухую землю. Давайте поищем ракушки. По-моему, они обязательно должны быть вон в той маленькой пещерке. И еще там, мне кажется, даже торчит осколок якоря от затонувшего корабля. Пошли. А то в этой австралийской дыре как-то стало чересчур жарко.
Все, кроме Антеи, этим и занялись, а она упорно продолжала углублять дыру, ибо всегда стремилась любое дело довести до конца и сейчас считала позором не докопаться до Австралии.
Пещера детей разочаровала. Ракушек там совершенно не оказалось, а то, что Роберт считал обломком древнего якоря, на самом деле было всего лишь куском рукояти кирки. Все находящиеся в пещере как раз пришли к выводу, что песок, если рядом нет моря, способствует сильной жажде, и кто-то предложил даже сбегать домой, где можно ее утолить при помощи лимонада, когда снаружи раздался голос Антеи:
– Сирил, сюда! Ой, скорее! Оно живое и сейчас убежит!
И все, конечно, помчались.
– Не удивлюсь, если это крыса, – говорил Роберт. – Папа сказал, они в разных старых местах обычно просто кишат, а это место как раз очень старое, раз здесь уже тысячи лет назад было море.
– А вдруг это змея? – содрогнулась Джейн.
– Вот сейчас и проверим, – первым запрыгнул в австралийскую дыру Сирил. – Я лично змей совсем не боюсь. Мне они даже нравятся. Так что если это она, я ее приручу, и она потом станет повсюду за мной ходить, а ночью пусть спит, обернувшись вокруг моей шеи.
– Нет, не пусть, – решительно воспротивился Роберт, который делил на двоих с ним спальню. – Я согласен только на крысу.
– Ой, да вы оба глупости говорите, – вмешалась в их спор Антея. – Это совсем не крыса, потому что оно гораздо больше. И не змея, потому что у него есть ноги, и я их видела. А еще у него есть шерсть. Нет, нет! Не лопатой! Вы же можете ему сделать больно!
– Ну да, пусть лучше меня укусит. Это ведь вероятнее, – уже ухватился за рукоять лопаты Сирил.
– Не вздумай! – опять закричала Антея. – Я понимаю, звучит это глупо, но оно только что заговорило. Честное слово.
– И что же оно тебе сказало? – замер с лопатой в руках Сирил.
– Оно сказало: «Оставь меня в покое», – откликнулась Антея.
Но Сирил ответил ей, что она просто слетела с катушек, и они с Робертом стали копать в две лопаты, а она сидела на краю ямы, то и дело подпрыгивая от волнения и еще от того, что песок, на котором она сидела, был очень горячий.
Вскоре все увидели, что на дне австралийской ямы действительно что-то двигается.
– Я совсем не боюсь и тоже буду копать! – прокричала Антея и начала рыть песок совсем как собака, вдруг вспомнившая, где у нее зарыта про запас косточка. – Ой, я даже нащупала шерсть, – полуплача-полусияя объявила она. – Я точно ее почувствовала.
Вдруг из песка послышался голос. Дети замерли, и сердца у них громко заколотились.
– Оставьте меня в покое, – сердито произнес голос.
Дети отчетливо это расслышали и уставились друг на друга, словно бы каждый хотел убедиться, что ему не почудилось.
– Нет, мы хотим увидеть тебя, – первым осмелился произнести Роберт.
