– Неужели пятое человечество дошло до такого? – спрашивал не раз Арсен Арсенович.
– Именно дошло, – подвел итог своему рассказу и перешел к поручениям Абубакарову. – Ты по-прежнему будешь возглавлять психологическую службу, назовем ее для секретности отделом психологической помощи. На самом деле это будет целый департамент, занимай для своих работников любой свободный коттедж и здесь кабинет для себя на третьем этаже. Чтобы быть поближе к начальству, – вставил шутку Орлов, но тут же продолжил. – Дай нам не только психологический портрет пятого человечества, но и реальные рекомендации по возвращению его на путь развития.
– Но это годы работы! – опять взмолился Абубакаров.
– Никаких годов! Самое большее – несколько месяцев. Материалы будешь получать у Максима Юрьевича. Их предостаточно. Особо секретные данные из Галактического хранилища информации – у меня. Мы должны знать психологическое состояние всех категорий арсиан, начиная от союзной власти до младшего школьника. Надо – привлекай политологов, психиатров, социологов, педагогов… Переверни вверх дном здешний институт Орлова – не знаю, чем они занимаются, до них я еще не дошел.
– Задачи как для академии наук! – воскликнул Абубакаров. – А тут Карлом Юнгом пахнет – его коллективным бессознательным и архетипами. И измененными состояниями сознания, поскольку наркоманов на Арсе тьма. Но продолжительность психоанализа начинается с полугода до нескольких лет!
– Нет у нас этих лет. Оба Мольтке не будут ждать, а начнут подминать нас под себя. А мы голенькие и невинные, будем пребывать в растерянности? Как старого товарища, надежного друга прошу: Арсен, первая и главная надежда на тебя. Анализ, выводы, предложения, прогнозы… Дверь моего кабинета всегда для тебя открыта. Передавай привет супруге. Пока всё!
– Каковы сроки, такое и качество, – проворчал на прощание восточный мудрец.
– Завтра летим в Орловский институт, – предупредил Руслан.
Агидель периодически наведывалась к Руслану, но муж, погруженный в работу, не откликался на ее предложения сделать перерыв и отдохнуть. На этот раз она решила добиться, чтобы он хоть на несколько часов оторвался от работы. Когда она вошла в приемную, помощник Максим Юрьевич, всегда прилизанный аккуратист в костюме с галстуком, доложил ей, что у Руслана Руслановича Абубакаров. Поднялся за своим столом и дежурный адъютант, молодой человек в военной форме, со знаками различия майора, и приветствовал ее, как и положено военнослужащему: «Здравия желаю, Агидель Николаевна!»
Ей не нравилось, что теперь в приемной мужа дежурит адъютант. Но Урсула, когда она обратилась к ней, сообщила, что инструкцию по обеспечению безопасности спецпредставителя утвердил генерал-полковник Уральский. «Перестраховывается Святослав Степанович», – сказала она тогда Урсуле.
В этот раз она решила добиться своего, подошла к двери кабинета, и едва не столкнулась с Абубакаровым. Тот настолько был озадачен, что не стал здороваться с нею, словно они сегодня уже виделись. Он развел руки в сторону, задрал вверх клинышек седой профессорской бородки, и произнес трагическим голосом:
– Ну и дела… – и убежал, не забыв попрощаться: – Будьте здоровы!
– Всё, Руслан, перерыв. От тебя уже люди шарахаются – Арсен выскочил от тебя явно не в себе, – сказала она, подойдя к письменному столу мужа. – Посмотри на себя в зеркало: волосы торчком, лицо землистое или как теперь можно говорить – арсенистое? Под глазами мешки, сорочка не свежая… Сейчас примешь ванну, я тебе спинку потру, побреешься, поешь не между делами, а по-настоящему пообедаешь. Сегодня на кухне борщ заказала, практически сварила его сама, со свежими помидорами, как ты любишь… Пойдем, – и она наклонилась к мужу, а когда он встал, взяла его под руку.
