Пятое разделение - страница 11

Иногда к ним приходил со стороны Бора Серега – рыбак и охотник, который приносил диковинные гостинцы: то золотую рыбку, то колонка-игрунчика, то ежика, то ящерку. Каждый ноябрь он приносил большой мешок мяса и рыбы и они втроем долго лепили и морозили пельмени. Когда-то Серега приходил «с прицелом», потом прицел сбился, кураж ушел, осталась привычка приходить иногда и заготавливать все впрок, на завтра. Этим маленьким домиком с двумя женщинами-птичками и заканчивалась Левая улица, дальше уже была околица, луг и неизвестность. Где-то в неизвестности было затеряно старое кладбище, но на него уже давно не ходили: в Заиндене последняя смерть была лет пятнадцать назад, когда умер старый Ефим, поперхнувшись водой из Чаши Сией.

Надо сказать, что было еще: чуть в стороне у мельницы стояли непокоевы хоромы. В старые времена здесь была общинная палата, где собирались по праздникам и подумать, но Заиндень рос, места на общий сбор требовалось меньше и Хоромы, постояв какое-то время сиротливым памятником, вдруг пару лет назад впустили по разрешению Бороды в себя пришлое племя геймеров. Племя назвало хоромы коливингом с коворкингом и целыми днями сидело, уставившись в свои компьютеры, лишь летом по вечерам выходя на мощеный дворик пожечь костер и поболтать. Холостое сжигание дров в Заиндене не приветствовали, огородницы даже ходили в этот коливинг с предсказаниями ядерной зимы, на что им были продемонстрированы солнечные батареи, какие-то энергосберегатели, экотехнологии, из которых тетки ничего не поняли, поскольку говорилось в основном на языке нечеловеческом, хотя и вежливо.

Племя жило игрой, что и дало новое название Хоромам. Игра тоже подвергалась сначала нареканию, но поскольку ее надлежало сначала придумать, а потом создать, общим Заинденским сходом занятие было признано достойным, а когда оказалось, что общинных налогов эти игроки платили изрядно, да еще и где-то что-то нафандрайзив и накраудвандив – что, конечно, звучало, как пиратство, но оказалось делом легитимным – в прошлом году замостили все улицы и тропинки, чтобы можно было ездить на велосипедах и поставили высоченный столб неподалеку от Заинденя, благодаря чему у всех теперь появился 5G, что это и зачем он появился было не понятно, но интернет у всех начал работать со скоростью мысли, особенно довольны этим были в университете и мастера, поскольку это помогало им работать и торговать, а их доход давал доход и в казну Домины, а потому понемногу от игроков отстали, хотя время показало, что, может быть, разумнее было бы, наплевав на их доходность и текущую производительность, заставить их или тщательнее контролировать все коды и алгоритмы игры, или выгнать их всех из-за компьютеров на улицу, чтоб не множить сущности без необходимости, заставить мести улицы, рубить дрова, варить кашу и приносить другую очевидную и понятную пользу, которая бы длила и длила настоящее, не грозила бы никакой Разделенностью и не оборачивалась бы надобой будущего.

Но время показало это далеко не в тот день, когда я выглянула утром на улицу, посмотрела на Заиндень, а Заиндень посмотрел на меня.

В тот день просто все началось.

Утром следовало забежать к Марте-булочнице. Они с мужем Кириллом держали мельницу с хлебной лавкой. Честнее было бы сказать, что к их пекарне просто была пристроена красивая мельничка для атмосферности и красоты, никто муку здесь уже, конечно, в хозяйственных нуждах не молол, все привозили с большого мелькомбината, но мельничка тем не менее работала и можно было, засыпав горсть зерен получить себе холщовый мешочек с вышитой надписью «все перемелется». В давние времена – еще даже до шальной былинной молодости Савросьи – в Заиндене мельница была, и съезжались на нее с зерном в положенную пору семьи и мельник сам был мужик зажиточный и основательный, поставивший в Заиндене кроме дома и мельницы непокоевы хоромы с каменным подклетом – чуть поодаль, на взгорке, откуда видны были окрестности до самой туманной сини закругленного края земли.