Обычным. Смертным. Медлительным, хрупким и неуклюжим.
– Что опечалило тебя, прекрасный юноша?
Тихий скрипучий голос едва не заставил меня подпрыгнуть на месте. То, что я сначала принял за кучу тряпья, принесенную ветром к подножью Храма, оказалось человеком. Но каким! Мне недавно исполнилось шестнадцать, но незнакомец едва доставал макушкой мне до середины груди, и к тому еще и был горбат. Наверняка уродец – не случайно же он натянул на голову капюшон, полностью скрывающий лицо. Нищий? Но откуда он здесь взялся?
– Кто ты? – спросил я.
– Всего лишь бедный странник. – Горбун с явным трудом поднялся на ноги. – Но даже такому, как я, видна твоя боль, Амрит.
– Откуда ты знаешь мое имя?!
– Мне известное многое. – Горбун сделал еще шаг вперед. – Ты – младший из братьев, познавших благодать Тримурти.
– Ты ошибаешься, бродяга, – вздохнул я. – Мне никакой благодати Создателя не досталось.
– Это так. Даже Тримурти не может быть бесконечно справедлив, – кивнул горбун. – Но таков порядок вещей. Он разделил Джаду – саму жизнь – на равные части. Четыре стихии – четыре покровителя – четыре брата. Младшему не досталось ничего.
– Ты пришел, чтобы издеваться над моей печалью? – проворчал я. – Тогда убирайся прочь, пока я не разозлился.
– Мне понятна твоя обида. – Горбун негромко засмеялся. – Ты ведь ничем не хуже своих могучих братьев. Разве ты виноват, что родился позже, чем они? А ведь мы с тобой так похожи…
– Мы? – Я сложил руки на груди. – Может, Тримурти и не подарил мне Джаду одной из стихий – я не горбатый уродец!
– Не суди по внешности. – Горбун будто и вовсе не обратил внимания на обидные слова. – Что бы ни говорил Мастер Рави, истинная сила не всегда прекрасна. Может, я и уродлив, но я покажу тебе могущество, которое не уступит Джаду твоих братьев… а может, и превзойдет их всех.
– Так кто же ты?! – воскликнул я. – Назови свое имя!
– Я – тот, чья власть простирается там, где даже Тримурти бессилен. – Горбун расправил плечи и как будто даже стал чуточку выше. – Такой же младший брат, как и ты, рожденный…
– Ты – Антака! – догадался я. – Губитель, чье дыхание гасит солнце! Антака Карающий…
Я отскочил и начертил ладонью перед собой круг – знак отрицания Темного. Как будто это могло защитить меня от самого Властителя Мира Мертвых. Того, кого обходит стороной даже могучий Индра.
– …Антака Неназываемый, Антака Темный, Владыка Преисподней... У меня много имен, – снова засмеялся горбун. – Но также меня называют Шиндже – Царь Смерти и Справедливости. Разве ты не знаешь – почему?
– Ты… ты Великий Судья! – кое-как выдавил я.
– Это так. – Антака сделал еще один шаг вперед. – И мне под силу исправить даже то, что не смог изменить сам Создатель Тримурти. Если пожелаешь, я сделаю тебя сильнейшим из братьев.
– Я не верю тебе! – Я попятился, выставив ладони. – В тебе нет Света, ты желаешь зла всему, чего касаются лучи солнца!
– Я желаю лишь справедливости. – Антака покачал головой. – Тримурти подарил смертным свою Джаду. Четырем братьев, обделив пятого. Я же подарю тебе свою.
– Нет! – Я зажмурился и тряхнул головой. – Мне не нужна твоя сила, Губитель!
– Я не желаю тебе зла, Амрит. – Антака пожал плечами. – Если ты не захочешь – я отыщу другого достойного воителя. Достаточно мудрого, чтобы понять – тень появляется лишь там, где зажигается свет. Я – лишь отражение могущества Тримурти и его сыновей.
