Пыль, пепел, кровь и песок - страница 15

– Ты не понимаешь… Они же скоты, звери! – старший брат встал и нервно заходил взад-вперед. – Они несут с собой лишь хаос и разрушение. Я говорю не только об Эбене и Римериане – обо всей нашей культуре! С ними по-другому и нельзя. Дашь палец, а они оттяпают всю руку! Их уже и так слишком много в Эбене, а с каждым днем становится все больше и больше! И они пришли сюда не с пустыми руками, они вооружены! Я говорил об этом отцу, он слушать не стал. Мы совершили страшную ошибку, когда пустили их на нашу землю. Когда нога пепельного ступила на камни Эбена, пришел конец всему!

Так уж и всему? А, может, конец станет началом чего-то другого? Кто знает. Но вот уж точно, с кем говорить об этом бессмысленно, так это с Наследником.

– Престолу не о чем беспокоиться, – пожал плечами Тансиар. – В Эбене его надежно охраняют альтерийцы. Вакка неплохо справляется. К тому же его Альтера обладает полным доверием тех, кого он защищает.

Нааяр сочувственно улыбнулся.

– Альентэ не может быть сразу в двух местах.

– Было время, когда Наследники становились Первыми Воинами и уходили на Стену, – задумчиво заметил Чиаро. – А потом что-то изменилось, и они перестали охранять Черту лично и начали командовать из столицы, не вылезая из дворца. К примеру, наш дед Дориолан преспокойно сидел себе в Заблудшем, пока его солдаты из последних сил отражали штурм ахенов[28] на Алом Бастионе, а хинеты тем временем почти взяли Червонный[29].

– Отец отца не мог собой рисковать. Он был одним из Пяти, и тебе это прекрасно известно.

– Ах, ну да, конечно, – скривил губы Чиаро. – Как я мог забыть? Сыновья Вечности предпочитают не рисковать своими драгоценными шкурами, особенно когда им грозит Ритуал[30]! Только тогда становится непонятно, зачем было жертвовать уймой народа, если наши дражайшие предки все равно пустили в ход Силы?

– Они должны были попытаться, но дикари стали слишком сильны…

– Весомый довод, не поспоришь.

– Не забывай, что ты тоже один из Четырех, – напомнил Эдэрэр. – И что рано или поздно придет время…

– … и мы все умрем, – подхватил Тансиар, поигрывая оказавшимся у него в руках кинжалом и ловя им проблески огня. – Не утруждай себя, я помню, для чего рожден, но иногда мне очень хочется об этом забыть. Забыть обо всем…

– Я рад, что у Альентэ такая хорошая память. Тьерна никогда не станет нам другом, равно как и мы ей. У Римериана нет и не может быть друзей и союзников – только его интересы. Ашесы же используют время, на которое мы разрешили им войти в Эбен, с пользой – узна́ют наши слабые стороны. Они уже увидели наши укрепления, количество солдат и их расположение, наше оружие и настроения, царящие в столице. Вот только дикари в отличие от нас не обременены благородством…

– Вот как? – чуть не рассмеялся Тансиар, чем снова заслужил укоризненный взгляд брата. – А мы, стало быть, им обременены? Как интересно! Тогда зачем Эссельс вообще пустил пепельных за наши стены? Если бы их не было в Эбене – не было бы и проблемы.

Глаза Нааяра сузились:

– Не всегда открытым проявлением силы можно получить главное.

– Да ну? Странно слышать это, особенно от тебя, – сощурился Альентэ. – А как же посольство?

– Как бы то ни было, оно не задержится в Эбене надолго. А клятвы, данные чужеземцам, для меня ничто.

Если верить ашесам, нарушение данных перед Вечностью обещаний ударит в первую очередь по тем, чьей кровью они были скреплены. Предрассудки, заблуждения, старые сказки или предостережение? Но ни Владыка, ни Эдэрэр не верят пепельным и их обычаям. Это было бы разумно, если не считать того, что клятвы на крови испокон веков существовали и в Римериане.