Эцик открывает дверь.
Наружу тут же вырывается густой дым, разносится горелый запах. Когда серые клубы постепенно рассеиваются, и я могу видеть очертания печки, то замечаю, что заслонка открыта.Внутри продолжает бушевать пламя - хорошо, что внутри печки. С булочной же всё в порядке. Ну, кроме того, что она вся в копоти.
— О, нет, — вяло отзывается Кристина.
Слышится всхлип.
Я вглядываюсь в дым. Сердце замирает. Так чувствуют себя родственники, которые ожидают результаты операции, сидя возле операционной.
Внутри печки виднеется огненный комок. Я подхожу ближе, вдыхая едкий запах.
Фу, гадость.
Бэлла высовывает голову, неуверенно осматривается, принюхивается и замечает меня.
— Бэлла, — я распахиваю объятья, а белка летит в мою сторону.
Запрыгивает на руки и начинает кружиться, прыгая то на плечи, то на ладони.
— Вы что, засунули белку в печку? — раздается возмущенный голос Эцика.
Кто бы только знал степень моего раскаяния сейчас! Все-таки нам помогли, а мы отплатили такой монетой – из-за нас булочная горит. Чую, что и сарай нам ночью не светит. Но главное, что Бэлла живая и вновь пламенная.
— Вы засунули белку в печку! — повторяет Эцик. — Вы в своем уме?
Я оборачиваюсь к нему. Желваки играют на пухлом лице. Сам же мужчина поддерживает за талию Кристину, свалившуюся в обморок.
— Простите, пожалуйста.
— Я вас пустил сюда, потому что думал, что вам поесть надо, — продолжает мужчина. — И что у вас жилья нет временно, а вы...
Единственное, что ему мешает возмущаться сильнее — девушка в его руках.
Бэлла останавливает свое движение, привычно усаживаясь у меня на плече. Ее пламя мягко греет меня.
— Из-за вас сломалась печка.
— Я вам все компенсирую, — тут же отзываюсь я.
— Как?! — рявкает он.
Вот я говорила, что у него нимб над головой? Так вот — его уже нет.
Он зол. Очень зол, а мне надо что-то придумать.
— Постойте. Но ведь адская белка не могла стать причиной взрыва, — я смотрю на Бэллу, которая утвердительно кивает. — Вы сами говорили, что проблемы с печкой. Вдруг там ваша пресловутая система безопасности не сработала.
— Мало ли, что я говорил, но это вы засунули туда белку!
— Адская белка! — раздаётся истошный крик.
Ох, вот дают. Они так боятся, потому что с животными не умеют общаться. Моя Бэлла просто прелесть и очень послушная белочка.
— Вызывайте экзорцистов! — вторят другие.
— Господа, — Эцик разворачивается к горожанам. — Прошу отставить панику и мирно разойтись по домам. Я сам решу этот вопрос.
Его голос звучит мягко и успокаивающе. Люди кивают и расходятся, будто тут ничего не произошло.
— А вы, — его голос не предвещает ничего хорошего, когда он поворачивается ко мне. — Вы должны были отпустить адскую белку в ад. Из-за нее сломалась печка!
Бэлла возмущённо фыркает, а потом спрыгивает на пол и стремительно несётся к печке. Запрыгнув внутрь, возится там, я слышу, как она недовольно стрекочет. Вскоре белка возвращается с закоптившейся металлической штуковиной. Что-то мне подсказывает, что она и явилась причиной взрыва.
Ох, белки понимают человеческую речь? Ладно.
— Ваша печка все равно бы взорвалась. И пострадала бы Кристина или другие посетители вашей булочной.
В его глазах появляется вселенская грусть. Он тяжело дышит, все еще держа Кристину и неотрывно смотря на булочную.
— Да ладно. До вечера все проветрится, — говорю я. — И вообще, зря разогнали людей. Можно было устроить распродажу за полцены на улице.
