— Боже, Роб. Ты что, сбил кого-то? Боже, скажи, что это не собачка была. Не собачка же? Хотя, судя по вмятине в капоте это лось был, да ведь? Я угадала?
—Ага, почти. Бешеная лосиха, распухшая и жопастая.
— Где ж ты в городе лося то нашел? — хихикнула Лизка. Я поборол желание остановиться прямо посреди проезжей части и вышвырнуть эту тупую клизму из машины. — И чем так воняет? Бобик, ты же точно не собачку, того...
— Еще раз назовешь меня поганой псиньей кличкой, вылетишь как пробка, — прорычал я. В машине и вправду вонь стоит отвратительная. Я уже даже заехал на заправку и купил десяток ароматизаторов. Но и они, раскиданные по всему салону, и открытые настежь окна не спасают от слезоточивого аромата.
— Это лосик, наверное. Когда ты его сбил, перед смертью...
О, боже. Боже, господи, за что? За какие грехи? Ну да, я не жил праведником, конкурентов не жалел никогда, персонал в своих центрах через колено гнул. Но вот это вот все я не заслужил.
— Лиза...
—Бетси, дорогой, мы же договорились.
— Мы ни о чем не договорились, — уже не сдерживаясь заорал я, в моторе что-то взвыло, или не в моторе, может это у меня из ушей уже пар валит, как из закипающего чайника со свистком. — И сбил я бабу. Не собачку, не сохатого. Я человека сбил сегодня, ты понимаешь это?
— Слава богу не собачку, — хныкнула чертова дура. Так, надо просто разобраться со своей жизнью раз и навсегда. Просто... Я резко вжал педаль тормоза в пол. Джип, скрипя шинами, встал как вкопанный посреди оживленной дороги. Раздались недовольные клаксоны, но мне плевать сейчас было на все. Я хотел только придушить гребаную Дездемону, с губами пельменями и глазами-пуговицами, обрамленными слишком длинными ресницами.
— Не собачку? Не собачку твою мать? Лиза. Что ты за....
— Ууууууу, — взвыло что-то со стороны багажника. Я вздрогнул. Вой звучал потусторонне и ужасающе. Не мог никто выть в моем багажнике. Позвоночник превратился в ледяной гребень, и яйца поджались как у сопляка.
— Кто там у тебя? — в глазках пупсячьих Лизы зажегся огонек интереса. Я сунул руку за сиденье в поисках биты. Сейчас я был даже рад, что она рядом. Сроду никого не боялся, но сейчас... И вонь эта еще, видимо, свела меня с ума. — Баба которую ты сбил? Бобик, ты отбитый вообще? Она ожила что ли? В зомбака превратилась и теперь мозги наши съест?
— Твоими она точно не наестся, — хмыкнул я и начал выбираться из машины.- Что у тебя в башке вообще?
Багажник я распахнул резко, замахнулся битой и чуть не сдох от вони, заслезились глаза. Но даже сквозь пелену, застилающую мои ясны очи я понял, машину придется сжечь в могильнике для ядерных отходов. Нет, сначала напалмом ее всю прожарить, а потом скинуть в жерло вулкана.
И из всего этого вонючего ада, на меня уставилось два шоколадных глаза ужасного говномонстра.
— Собачка, — засюсюкала Лиза. Материализовавшаяся рядом как призрак. — Роб, ты монстр. Собачку в багажник запихнул бедненькую.
— Собачку, — завороженно повторил я, наконец сфокусировавшись на отвратительном лохматом жиробасе, непонятной окраски. И пытаясь сообразить, откуда тут взялось это чудовище. Надо просто выкинуть тварь в придорожные кусты, только вот как ее взять в руки? Перчатки у меня были в бардачке кожаные. Хрен с ними, можно пожертвовать.
— Роб, его надо в ветеринарку отвезти. Хорошая собачка, может у него чип есть. Найдем хозяйку. Как ты тут очутился, бедненький? Плохой дядька Бобик тебя в багажнике запер, — засюсюкала дура, руша все мои планы по избавлению от курчавого монстра и от этой идиотки. Интересно, откуда... Твою мать. Что там несла эта дура сбитая. Хер. Этого уродца зовут Хер.
