– Шалом, – улыбнулась Тея, – крепкая девушка с бархатным голосом, которую мы встретили в день приезда. Укутавшись в полотенце, она сидела на камне и держала в руках веревочку с колокольчиками. Рядом на распростертом одеяле лежала обнаженная девица с бритой головой. Она курила папиросу и смотрела в небо.
– Это Комета, – пояснила Тея.
– Я думал, вы лесные феи.
Девушки переглянулись и рассмеялись.
– Ты прав. Тея – лесное творение, – не отрывая глаз от неба, заметила Комета. – Но я потеряла хвост и упала сверху.
– Я слышал женские голоса у своей палатки, они не давали спать. Я тут недалеко стою. Это не вы, случайно?
– Мы молчали, пока ты не пришел, – снисходительно улыбнулась Комета. – И к чему спать в такую ночь? Разве это возможно под таким небом?
Отполированная до блеска луна источала ровный металлический свет. Все было пропитано покоем и степенным созерцанием. Словно время остановилось, и лишь суетливый глупец мог позволить себе резкие тело- и мыследвижения. Исстроченный яркими звездами небосвод на горизонте сливался с мутной гладью воды. Было душно и хотелось молчать, изредка вращая головой от невозможности охватить взглядом весь гигантский планетарий, что раскинулся сверху стеклянным, искрящимся куполом.
– Возможно, мне показалось. – Я растерянно почесал затылок.
– Зачастую в этом нет никакой разницы. – Комета приподнялась, вытянула свои худые руки и застыла как африканская статуэтка. – Все, что кажется, – имеет право существовать. Но люди выбирают лишь то, что выгодно им. Разве ты не знал?
– В таком случае, возможность объективного существования иллюзии тоже наверняка иллюзия.
– Ой, как мудрено, – добродушно рассмеялась Тея. – Вселенная настолько загадочна и безгранична, что в любой момент может произойти что угодно. Но из этого океана возможностей мы способны осознать только ничтожную каплю. Причем, ограничивая свое сознание, мы теряем даже ее, остаемся с жалкими крошками. Сами отказываемся от безграничного волшебства.
Самодовольные нотки прозвучали в ее медовом, очарованном голосе. Уж слишком все выходило идеальным и гладким. Легко рассуждать о бездонной прелести жизни, наслаждаясь южной ночью на склоне живописного побережья. Луна, покой, звездочки, мысли о бесконечном, бутылка коньяка под пледом. Красота.
– Это как посмотреть. Не все состоит из волшебства и бубенчиков. Любая доведенная до категоричности мысль может обернуться губительным заблуждением.
– О чем ты? – пожала плечами Комета. – Речь идет об отвлеченных понятиях.
– Именно о том, что абстрактное, несмотря на всю свою обтекаемость, создано для выражения вполне конкретных понятий и мыслей. Иначе появляется большой соблазн заиграться и впасть в заблуждение, заодно обращая в ложь других.
– Ох, как ты серьезен, – вздохнула Тея и заботливо взяла меня за руку. – К тебе же лесные феи приходили! Ничто их так не ранит, как человеческий цинизм.
– Уверена, они все еще ждут тебя у палатки, – подмигнула Комета, – играют с твоей женой в домино или гадают на угольках. Ты сходи, проверь…
Я, видимо, им мешал, а потому поспешил вернуться к стоянке. Глотнув из котелка воды, я полез в палатку, но Нины там не было. Что за шутки?
– Нина! – крикнул я чуть, хрипя.
Никто не отзывался. Какие бессовестные феи! Похитили супругу.
– Нина!
Меня кто-то тронул за плечо, я вздрогнул и, обернувшись, увидел жену.
– Ты напугать меня хочешь?! Я потерял тебя…
