– Деньги и мужчины! Одухотворяют меня! – поправилась Ольга и расхохоталась. Красивая и жизнерадостная, она всегда громко и задорно смеялась. Ей удивительно шла веселость, как красивая брошь к вечернему платью. Давным-давно Ольга ее нацепила на себя и почти никогда не снимала.
– Ты все время ржешь! – улыбнулась Аня.
– Даже не знаю, что из этих двух зол мне нравится больше. Вот если бы я оказалась на необитаемом острове, то я бы, конечно, выбрала мужчину! А ты?
Ане не хотелось поддерживать разговор на эту тему. Она заранее знала всю его незамысловатую траекторию. Глядя на огромный серо-зеленый массив каменных высоток, она сказала:
– А я бы здесь не была счастлива!
– Да такие барышни, как ты, нигде и никогда не будут счастливы. Ни с кем!
– Горизонт. Воздух. Шум прибоя. Я мечтаю жить на берегу синего-синего моря. Ощущать…
Ольга не дала ей закончить:
– Слушай, это так банально! У меня так свекровь бывшая рассуждала, но ей можно. Она чистая наседка. У нее мозгов нет. А ты то чего? Не нравится мне твой настрой…
Аня перестала ее слушать. Затягиваясь безвкусным жестким дымом, она думала о безмятежном море, набегающих волнах и розовом закатном солнце в желтоватых облаках. «Нас никто не понимает. Никто не слышит. О чем я думаю, мечтаю, как мне живется всем глубоко безразлично. По существу, мы совсем не знаем друг друга…» – размышляла она про себя, чувствуя одиночество и тоску.
– Человеку нужен человек! Это моя самая серьезная концепция! – сказала Аня вслух. Ольга замолчала. Казалось, ее ничем нельзя пробить и вывести на серьезный разговор, но случилось «необычное». Впервые за несколько лет, Аня увидела, как Ольга нахмурилась.
– Человеку нужен человек? Это раньше было! У Тарковского в кино… – сказала Оля, – А сейчас человеку ничего не нужно! Он все употребил уже. Сыт по горло. Человек занят потреблением человека!
– Ты все упрощаешь! Это бесит!
– Да ты посмотри вокруг. Человеку нужен хлеб, зрелище и боль! Чтоб он ценил, что имеет. Всё! – безапелляционно заявила Ольга. – Знаешь, как говорила моя бабка, царство ей небесное: лишь бы не было войны!
– Ужасно.
– Самое благодарное и счастливое поколение людей было, между прочим. Так настрадались, что им вообще не надо ничего было. Хлеб есть – и, слава богу! На том спасибо!
Женщины ехали молча. Москва удушающе грела. Ане захотелось выпить чего-нибудь прохладного со льдом. Остыть. Несколько раз нервно нажав на кнопку кондиционера, она выставила девятнадцать градусов.
– Куда едем? – спросила она подругу.
– На «Седьмое небо»3.
– А нас туда пустят?
Ольга вместо ответа усмехнулась. Подъехав к светофору, она нажала педаль тормоза. Машина послушно мягко остановилась. Сделав музыку тише, Ольга вдруг спросила:
– Кстати, ты своего бывшего не простила еще?
Аня села выше, изменив позу:
– Ты опять?!
Отыгрывая такт пальцами по рулю, Оля произнесла негромко:
– Я бы на твоем месте подумала ещё, Ань.
Загорелся зеленый. Автомобиль тронулся с места и помчался вперед. Аня недовольно поморщилась и отвернулась, показывая всем видом, что не хочет на эту тему больше говорить. Ей очень хотелось забыть… Ольга не отступила.
– Мы же все ошибаемся. Безгрешных нет! Как там сказано? Кому простят много, будет любить больше.
Аня разозлилась:
– Прекрати! Не могу слушать эту ахинею! Когда ты цитируешь святых отцов – это невозможный перебор!
– Человек то страдает, Ань. Ну, будь милосердна! У вас же сын! Дай ему еще шанс! Выслушай его!
