Доверительные истории о том, что старшая дочурка того же Ральфа уже месяц как «хворает неизлечимой хворью» – не иначе, месть богов за удачливость и спесь папаши – тоже не привела командира наемников в восторг.
Правда, выяснилось, что скот по этой дороге в последнюю пару недель гонял именно Ральф. Таким образом, единственной толковой информацией было указание, где именно живет этот самый Ральф, страдающий от териантропических склонностей Падди-мельника.
Хотя информация эта оказалась излишней, поскольку пропустить хутор Ральфа-скотовода они бы и так не смогли.
Во-первых, в месте, где дорога сворачивала к его хозяйству, лепешек было особенно много. Во-вторых, тут был вбит столб с установленной на нем широкой доской. На доске красовалась надпись: «Лучшее мясо и молоко от Ральфа из Горжа! Четырехкратного победителя Ярмарки Римайна!»
– Главное, правильно себя подать, – похвалила фермера Майриэль.
Бутылочный тетерев рвался лететь, не сворачивая, но воле отряда воспротивиться не сумел и возмущенно притих на плече мэтра Гаренцворта.
Игольчатый Хребет хмуро чернел, исчезая вдали.
Дорога, петляющая между огороженными пастбищами, привела их к добротным дубовым воротам. Забор тоже был неплох, почти в три человеческих роста и даже с небольшой деревянной башенкой для привратника.
В башенке восседал увалень лет двадцати с арбалетом в одной руке и внушительным окороком в другой.
– Чавой вам? – выкрикнул он, когда отряд приблизился к воротам.
– Мы к господину Ральфу, по делу, – сказал Кай.
– К кому? К папеньке, что ль? А что за дело?
– Важное.
– Пущать никого не велено. У нас тут это, как его, ну… до отмены приказа – зона отчуждения!
– Что у вас? – не поняла Майриэль. – Ты там перегрелся, что ли, парнишка?
– Сама ты парнишка, девчушка! – обиделся отпрыск Ральфа. – А я второй наследник и уважаемый человек!
– Зона отчуждения – это термин, который используют посвященные, когда проводят опасные и требующие особых сил и внимания магические исследования или опыты, – объяснил Джошуа.
– То есть у него тут засели какие-то чародеи и что-то вытворяют? – уточнил Кай.
– Скорее всего да, – подтвердил Рамил.
Парень, видимо, принявший их маленькое совещание за почтение к его корням, добавил:
– Езжайте, откуда приехали! Мы еще три дня никого впускать сюды не будем! Ни мяса, ни молока пока не продаем!
– Нам это и не нужно, – ответил Кай. – Нам нужен господин Ральф. Если он не может нас впустить, то пусть сам выйдет к нам для беседы.
– Папане нечего обсуждать с конными и оружными, которых он к тому ж не знает, – возразил второй наследник и откусил солидный кусок окорока.
– Тебя как звать, парень?
– Перси.
– А меня Кай из Герденберга. Со мной мэтры Рамил Гаренцворт и Джошуа …
– Валладис, – подсказал младший мэтр.
– …Валладис, могущественный придворный чародей его величества Арчибальда Второго! Вот мы и познакомились. Ступай к отцу и его гостям и скажи, что мы у ворот.
– Но… – замямлил тот. – Не велено же!
– Как знаешь. Но потом гвардии короля будешь сам объяснять, почему оставил посланника его величества стоять у ворот.
Вдохновленный такими перспективами юный Перси скатился со своего поста с завидной скоростью. Звук тяжелого удара, донесшийся из-за забора, свидетельствовал о стремительном и болезненном приземлении.
– Значит, маги, – сказал Кай.
– Достаточно опытные для проведения заклинаний, требующих зоны отчуждения, – задумчиво почесал у бутылочного тетерева под клювом Рамил.
