– Тогда трогаемся, если ты уверен, – сказал Кай.
– Прошу! Следуйте за мной! – Ральф поклонился, взял под уздцы лошадь Рамила и побежал по дорожке, ведущей к двухэтажному дому.
Перси остался закрывать ворота, а Джерси побежал вперед, видимо, готовить дом к их появлению.
– Только мне кажется, что это подозрительно? – фыркнула эльфийка.
– Нет, – буркнул Кай. – Но раз Рамил ее знает…
– Или думает, что знает.
– Или думает.
– Или кто-то знает, что он ее знает, и придет по ее зову.
– Не увлекайся.
– Не могу.
– Мы все знаем, как ты недолюбливаешь волшебниц, но давай пока оставим эту тему. В любом случае ты выстрелишь быстрее, чем любая известная мне чародейка успеет выкрикнуть что-нибудь опасное.
– Льстец.
– Лишь бы ты была довольна.
– …и молчала. Знаю-знаю. Ладно, я помолчу, но потом не говори мне: «Майриэль, в меня попала молния, ты была права, волшебницам нельзя верить!»
– По рукам.
Пока командир с лучницей препирались, а Паки взирал на это с тем махровым безразличием, которое можно развить, только наблюдая подобные перепалки изо дня в день, мэтры чародеи закидывали гостеприимного хозяина вопросами.
– Что, собственно, у вас случилось, господин Ральф?
– Дочь моя, младшенькая, Шарлотта, месяц назад слегла с неведомым недугом. Мы уж и к местному травнику обращались, и даже в Гриндо съездили за специалистом, но никто помочь не смог. Графский чародей послушал нас и сказал, что ему недосуг возиться с крестьянскими детьми, а по описанным сипт… симт…
– Симптомам, – подсказал Джошуа.
– Да, именно по ним, он заключить изволил, что это каменная лихорадка, и спасения все равно нет. Велел только… – Ральф задохнулся от нахлынувших эмоций.
– …сжечь тело после кончины, – нахмурился мэтр Гаренцворт.
– Да, – слабо кивнул скотовладелец. – Но на свое счастье, возвращаясь к себе, я встретил сударынь волшебниц, и они оказались целительницами, благослови их боги… И даже помочь мне согласились почти задаром, благородные души.
– О чем же они попросили? – уточнил Рамил.
– Сказали, озвучат после того, как спасут Шарлотту, – заюлил Ральф.
– Благородно, – похвалил Рамил. – Но, видно, что-то пошло не так.
– Да кто же его знает, господин чародей. Я ж в этом ни бельмеса не смыслю! Ясное дело, чтой-то не так! Я-то все, что велено, делал. Воду носил. Молоко грел. Лучшую буренку для ритуала отдал, не пожалел. Все сам. Работников я пока разогнал. А то, чего доброго, весть худую разнесут, а в нашем деле худая весть – хуже поветрия. Да только без толку все. – Ральф всхлипнул, но быстро взял себя в руки.
– Они проводили ритуал с убиением коровы? – уточнил Джошуа, холодея. Кровавые ритуалы были запрещены в цивилизованных государствах неспроста. Самая древняя и могущественная магия, основанная на жертвах и крови, являлась самой опасной и самой бесконтрольной.
– Нет, ну что вы! Мы, конечно, темные, но не совсем дураки. Убиение в ритуалах карается в Римайне колесованием всех участвовавших и не донесших. Там чтой-то с переселением сущностей было вроде. Но мне ж, полному в чародействе балбесу, никто толком не объясняет…
За разговором добрались до дома – добротного двухэтажного сруба с широкими окнами и покрашенными в вишневый цвет стенами. Окна оказались заколочены, а стены – в потеках неизвестного происхождения. Крутая крыша была в черных подпалинах.
– Мэтресса Ланорвиль в доме? – уточнил Рамил.
– В нем самом.
Подтверждая слова Ральфа, из печной трубы вырвалась струя зеленого пламени. Немного побив в небо, она спала и рассыпалась по крыше каскадом затухающих искр. Подпалин заметно прибавилось.
