Читать онлайн Иеромонах Прокопий (Пащенко) - Работа и духовная жизнь

Данный текст является облегченным вариантом (light version) одноименной статьи (полная версия, больше на несколько страниц)[1].

В конце текста приводится список иных лекций и текстов, в которых рассматривались такие темы, как: деятельность человека, участие его в рабочем процессе, жизнь в офисе, внутренняя жизнь и влияние работы на внутреннюю жизнь, «креативность», самореализация, способность вчувствоваться в ситуацию и принимать нестандартные решения и прочее (полная и облегченная версии текста основаны на одноименной лекции).

Современный работник (да и просто человек) зажат со всех сторон обязательствами, которые погружают его в непрерывный, нон-стоп поток дел. И не всегда есть возможность затормозить ход жизни, чтобы прийти в себя за книгой, чтобы заняться тем, в чем душа обретает отдохновение. Не у всех есть домик в деревне, в котором можно скрыться от суеты города, выспаться вволю на свежем воздухе под сенью вековых деревьев. Большинству людей нужно строить свою внутреннюю жизнь посреди обстоятельств, индуцирующих разрушение той самой внутренней жизни. Какие принципы могут помочь человеку не потерять ясности сознания, выжить в качестве человека и все-таки, несмотря ни на что, сохранить огонек внутренней жизни?

Разберем некоторые аспекты духовной жизни не просто в городе, а в условиях большого потока дел и мыслей. В настоящее время доступно обилие тренингов, предлагающих людям разобраться в ситуации режима нон-стоп, но часто акцент тренингов смещен на soft skills, то есть мягкие навыки (общение, понимание ситуации и собеседника). Если бы человек жил в целостной культуре, следовал бы фундаментальным Евангельским принципам, то такие качества, как понимание, сопереживание и другие, развивались бы в нем самостоятельно. Но так как наша культура становится более индивидуалистической, мы погружаемся в собственные модели. Здесь имеется в виду нечто, придуманное человеком и не всегда соотносимое с реальной жизнью. Например, кто-то пытается смотреть на мир сквозь призму модели, исходя из которой все будто бы «ему должны», а он – «никому ничего не должен».

Человек со временем настолько обрастает моделями, что они закрывают от него реальное положение дел, он чувствует, что в его жизни что-то идет не так, но как изменить сложившийся ход вещей (и следствие сложившегося хода вещей – эмоциональное отупение, одиночество и пр.) – не понимает. Возникает запрос освободиться от этих моделей. Важно помнить: если человек освобождается от проблем и не приходит к Истине, то на место сломанных моделей приходят новые проблемы и новые модели, а за ними – метамодели, объединяющие частные модели в единую ложную картину мира (метамодели – такие ложные масштабные видения мира, усвоив которые, человек уже достаточно критично искажает свои жизнь и мышление).

Виктор Франкл (светский психиатр, идеи которого ложатся на христианскую идею мира) выделял два понятия: причина и основание. Например, основанием для счастья может являться стремление к значимому делу или цель, основанная на фундаментальном смысле. О подобном писал и Иван Ильин в своей статье «Счастье». Такой человек сам собой становится счастливым. Он делает то, что считает нужным, и на каком-то этапе понимает, что в этом и есть – счастье, смысл жизни (подробнее см. пункты 7–11 цикла бесед «Доминанта жизни и самоубийство»).

Но для счастья есть и причина – короткий путь: алкоголь, например[2] (здесь не имеется в виду то, что алкоголь приносит счастье, речь, скорее, идет о том, что с помощью алкоголя и прочих психоактивных веществ человек пытается эксплуатировать биологические системы, задействованные в реализации положительных ощущений. Высказывая эту мысль, стоит упомянуть, что человек не сводится к физиологическим процессам, но также стоит упомянуть, что алкоголь блокирует деятельность веществ, противодействующих деятельности дофамина – вещества, вырабатываемого во время «позитивного опыта»).

В беседах уже упоминался молодой человек, который лез на вершину успеха. Все как полагается по тренингам – написать цели на год, чтобы отвлечься от легкой депрессии, и строго им следовать. Он следовал им одержимо, а легкая депрессия переросла в тяжелую. Человек достиг всего, что было запланировано. Пытался выйти из тяжелой депрессии через тренинги (ЛСД, извращенные интимные моменты, рекомендуемые на некоторых тренингах), а тяжелая депрессия усугубилась. В этом состоянии он прибыл на Соловки и понял, что начинать нужно с другого.

Программа тренинга включает набор поведенческих программ, то есть «натаскивание» на что-то. Создать в себе образ успешного человека, визуализировать. Сформировать о себе впечатление, что ты решаешь все проблемы, успешно общаешься и на работе, и дома с детьми. Но в таком режиме человек долго жить не может. Нарастают нерешенные внутренние конфликты, и человек с высоты своего имиджа обрушивается глубоко в пропасть, даже возможно, ниже стартовой точки. Таким путем можно прийти к химическим (алкоголь, наркотики) или процессным аддикциям, где объектом зависимости является некий поведенческий паттерн (работа, интернет, переедание), что ведет к подмене и имитации жизни.

Люди, испытывая труднопереживаемое состояние, пытаются выйти из него примитивными технологиями и психопрактиками, визуализируя себя в беспроблемном состоянии. Это оканчивается катастрофой – начинается нарастание разрыва очень важных связей с нашими близкими, с нашей совестью, которая сигнализирует, что что-то идет не так, что необходимо обратить внимание на какие-то серьезные вещи (о попытке справиться со стрессовой ситуацией путем введения себя в измененное состояние и о последствиях такого рода попыток см., к примеру, пункты 20–25 в цикле лекций «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты»).

Некий уровень тревожности нам необходим[3], чтобы принимать важные решения. И когда мы этот уровень тревожности полностью блокируем с помощью психотехник, таблеток и прочего, мы перестаем ориентироваться в жизни. И тогда начинается катастрофа: либо человек уходит далеко от тех целей, которые связаны с его личностью, либо погружается в поток бесконечных тренингов. С другой стороны, мы должны определить, для чего нам нужна тревога. Если тревога уравновешена другими положительными качествами, она выполняет очень важную функцию – дает сигнал (например, здесь тебя ждет опасность, будь аккуратен). Страх помогает, но страх не должен нами обладать. Чтобы выйти из ситуации, необходимо начать строить основание, базовые фундаментальные навыки. Если это депрессия, необходимы полная исповедь, участие в таинствах, жизнь по Евангелию, и только потом следует разбирать частные моменты. Когда человек пытается решить свои проблемы через уход в некое искусственно стимулируемое (например, с помощью психопрактик) эмоциональное состояние, сначала происходит некая подпитка, но затем депрессия, как правило, уходит еще глубже, поскольку человек в этом состоянии переходит в тотальный разрыв с глубинными запросами личности, основами своего бытия.

Многие духовные авторы призывали уделить время вечером для оценки дня. Как купец подсчитывает прибыль и убыток, так и мы должны подвести итоги прожитого дня. В начале для анализа доступен небольшой промежуток времени (возможно, человек сможет вспомнить только вечер). Затем внимание укрепляется, и мы сможем вспоминать события середины дня, а затем и то, что произошло с самого утра. По мере освоения этого навыка, мы научимся улавливать причинно-следственные связи даже в течение нескольких дней, недель и месяцев. Становится очевидным, откуда наше внутреннее состояние берет свои корни[4].

Когда человек живет в режиме нон-стоп, он даже не способен сопоставить причину своего угнетенного состояния с реальным поступком, который был совершен всего несколько часов назад. Внимание укрепляется, возникает возможность познать причины, по которым нас выбивает из колеи, и увидеть тот самый момент. Обычно в конфликтной ситуации мы сначала ругаемся, а потом (задним числом) осознаем, что поступили плохо. Когда мы патологическую ситуацию «рассматриваем в Боге» (то есть – сквозь призму всей полноты жизни, реализуемой в контексте связи с Христом и направленной в вечность), сопровождая молитвенным воздыханием, а не сугубо аналитическая совесть начинает работать в полную силу. Авва Филофей Синайский высказывает мысль, что, когда совесть очищается, она начинает очень явственно показывать, что пошло не так и почему возникло то или иное наше действие[5].

Совесть – глас Божий. Когда внимание укрепляется, мы можем остановить себя во время какого-то поступка, ведь нам уже заранее известны его последствия. Постепенно мы приобретаем способность увидеть первые признаки патологической ситуации. Здесь все решают навыки. В каком-то смысле можно провести аналогию с рукопашным боем. В нас появляются механизмы, которые тормозят мысли, на общем фоне проявляющие себя как аномальные. Когда мы испытываем совесть каждый день, то мы постепенно запоминаем то, что полагаем для себя нормой. Ранее при возникновении конфликтной ситуации мысли уводили за собой, и мы начинали ругаться и срываться. Теперь же мы успеваем их отфиксировать (внутренние механизмы нашего сознания тормозят их сами по себе).

По мере укрепления внимания мы сможем предугадывать ситуацию заранее, как только она зарождается. Аналогия – боксер после нокаута просматривает запись боя для оценки ошибок. Анализируя день и наши поступки, мы начинаем вырабатывать приемлемый вариант поведения. На уровне сознания мы часто не успеваем поразмыслить (все происходит слишком быстро), но решение всплывает само по себе.

Один человек не мог понять связь между унынием и весельем. Его духовник говорил, что излишне веселые люди часто унывают. И только с годами стало понятно, что у веселости должна быть мера и повод. Переход в излишнюю веселость приводит к потере себя. Еще пример: многим людям непонятно, как объедение связано с разговорами? С опытом становится очевидна зависимость явлений: хорошо покушал – тянет поговорить; со сладеньким перебрал – тянет поругаться; не выспался – появилась раздражительность. Если мы выпали из ядра своей личности (объелись, например) и тянет поругаться, необходимо понимать – это следствие потери равновесия, которая произошла еще раньше.