– Я не знаю. Может, нормально, а может, и нет. Конкуренция вещь жестокая. Кто раньше начинает и больше успевает, тот имеет преимущество. Жизнь, к сожалению, не сахарная вата. Хотя сахарную вату я не люблю. Не суть. Здесь надо вгрызаться, понимаешь, быть первым. То, что у Даши этой недовольный вид… Или какой там?
– Замученный.
– Замученный. Это еще ни о чем не говорит. У детей часто меняется настроение. Сейчас она замученная, а через три минуты скачет. Они многого не понимают, в конце концов. Вот скажи мне, ты хотела бы сейчас оказаться на месте этой девочки?
– Нет.
– Подожди отвечать. Тебя кормят, одевают, тебе не нужно заботиться ни о чем. Тебя привозят в художественную школу, потом на иняз, на следующий день спортом занимаешься. В теннис поиграешь, например. Плохо, что ли? Да это же лафа. Это интересно – раз, привычка трудиться – два, хорошая фигура – три. Языки, танцы и прочее.
– Пожалуй.
– И ты становишься лучше. Если дети не хотят этого понимать, можно, конечно, махнуть рукой, чтобы они продолжали наслаждаться беспечностью. Но кто-то вот выбирает сложный путь. Да она, по сути, жертвует собой ради детей. При этом дочь, разумеется, может не ценить стараний родителей. Это явление нередкое.
– Может, ты и прав. Я вот Родиона никуда не вожу.
– Он ведь занимается хоккеем.
– Это да, но ему и знания нужны. Людмила, видишь, как детей нагружает. Наверное, я… Не знаю.
Алена тяжело вздохнула, заметно погрустнев. Она отодвинула от себя тарелку.
– Все! Хватит есть. И так уже толстая.
– Ты не толстая.
– Ага. Когда ты будешь говорить со своей морской подругой?
– С Василисой?
– Ее так зовут? Мне нравится это имя.
– Не знаю когда. А что?
– Не забудешь спросить про меня?
– Что спросить?
– Ну, про подарок… Мы говорили, что я могу свои стихи почитать.
– Мы говорили? Или ты говорила?
– Так ты спросишь? Или будешь и дальше спрягать глаголы?
– Ладно, ладно, спрошу. Не заводись. Какая ты…
– Ура!
– Не радуйся раньше времени.
К вечеру за окном разыгрался ветер. Мокрый снег барабанил по жестяному подоконнику. Эмиль сидел в гостиной за обеденным столом, переоборудованным под рабочее место. Он раскладывал перед собой карточки с надписями: «Спорт», «Искусство», «Технические науки», «Гуманитарные науки», «Естественные науки». Под каждой из карточек положил еще по несколько карточек с названиями подразделов. Из комнаты Родиона доносился разговор Алены с сыном.
– Мы уже по третьему кругу это разбираем. В чем дело?
– Мам, ну я не понимаю.
– Все ты понимаешь, просто ленишься мозг напрягать.
– Да я уж напрягаю, напрягаю.
– Ну, почему так неаккуратно пишешь, сынок?
– Ручка мажет.
– Ручка мажет, переписывай!
– Ну, мам.
– Через пятнадцать минут приду и проверю.
Последнюю фразу Алена произнесла уже на подходе к гостиной. Она вошла, закрыв за собой дверь. На ее лице еще оставалась строгость, предназначенная для сына.
– Хорошо, что ты пришла! Нужен совет.
Эмиль спрыгнул со стула, взял сестру за руку, подвел к столу и усадил перед карточками. Алена принялась с интересом изучать аккуратно разложенные бумажки. Эмиль запрыгнул на диван, упирающийся в ножки стола, поставил локти на скатерть и подпер подбородок кулачками.
– Что это? – быстро подключилась Алена.
– Пытаюсь вычислить наиболее выгодные точки для приложения сил. При грамотном планировании я мог бы развиваться сразу в нескольких направлениях, – пояснил Эмиль.
– А, понятно.
