Рабочие трудности начались чуть больше, чем через месяц после моего найма. Как раз появилось первое дело, где требовалась особая проверка на наличие приворотов и проклятий, и Макс пытался вложить в мою голову, как это провести по конторе. Надо было донести информацию, полученную от заказчика, до главной ведьмы, потом проследить, что результаты деятельности отправили аналитикам, стрясти со всех отчёты о проделанной работе и предоставить его шефу.
Мы уже больше часа сидели и спорили, на какой кривой козе надо подъехать к главной вредине нашей конторы. И разговор уже перешёл на повышенные тона.
— Да ты издеваешься! Жень, сорок третий раз тебе повторяю, что…
И тут нас прервали:
— Я смотрю, сладкая парочка разборки на рабочем месте устроить решила? Ах, да, Алекса же нет, вы в кабинете одни… — Алек стоял в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку.
Вообще, он только на первый взгляд был милым и обходительным, а на самом деле оказался жуть каким язвительным и саркастичным. А уж когда речь заходила о моём общении с его братом, так он буквально плевался желчью, уж не знаю, почему.
И всё бы обошлось. Я бы как обычно перевела ситуацию в шутку, но день сегодня не задался с самого утра. Разбитая чашка кофе — ладно хоть не на ноги кипяток пролила! — была лишь предзнаменованием грядущих неурядиц. Конфликт со сводным перед самым выходом на учёбу только усугубил ситуацию, так что я была раздражённой на парах, а разборки на работе меня окончательно разозлили.
Бум-с!
Степлер попал в стену несколько левее живой мишени и разлетелся на две неравные части. Да, снайпером я никогда не была. И это раззадорило ещё больше.
— Жень! — Макс попытался меня остановить, но куда уж там.
Ух, как я зла! И стала ещё злее. Только так я могу объяснить мою неожиданную меткость.
Раздался глухой удар дырокола об Алека. Кажется, я рассекла ему лоб.
Рыкнув на ошалевших коллег, я взяла документы, отпихнула наглого дроу от дверного проёма и отправилась к главной ведьме конторы. Надоело!
Анна Викторовна была старой и очень умной женщиной с превредным характером, за что её и прозвали Вредьмой. Своеобразное сращение двух слов: вредная ведьма.
— Евгения? Добрый вечер, — моему появлению весьма удивились, ведь я не выбиралась из кабинета в другие отделы ещё ни разу после знакомства с главами.
— Не добрый, — буркнула я. — Анна Викторовна, у нас новое дело по Вашей части. Вот информация, — я протянула папку женщине, — результаты работы необходимо передать аналитикам в течение двух недель. Чем быстрее, тем лучше.
— Хорошо. Ну-ка, иди сюда, девочка, — меня поманили пальчиком, а я попятилась, запоздало задумавшись о том, что с ведьмами нужно быть посдержаннее на язык.
Как бы в меня не прилетело проклятие… мелкое такое, чтобы прошло защиту амулета, но обидное, чтобы наверняка запомнила, что выражения надо выбирать аккуратнее.
Дура, какая же я дура! Сорвать плохое настроение на ведьме!
И я сделала неуверенный шаг назад.
— Работа, — я тяжело вздохнула.
Надо сваливать из этой ведьминской обители, да поскорее, пока не прилетело чем-нибудь забористым.
— Никуда не убегут твои бумажки, пойдём, чаю выпьешь. На тебя смотреть тошно: злая, дёрганная. Случилось чего?
— Недоразумение с ди Аллири, — я не стала вдаваться в подробности. Ни к чему они ей.
Анна фыркнула:
— Да они оба одно сплошное недоразумение! — и обратилась к молоденькой ведьмочке: — Аника, набери в центр, сообщи, что госпожа Унгевиссова немного задержится у нас в отделе.
