– Снимай и поехали, нас уже ждут! – сказал, ответив на звонок, пересчитывающий деньги, друг нашему трясущему ногой, сидя на барном стуле, герою.
Когда друзья вышли на улицу, оказалось, что уже стемнело. Тусклый свет фонаря падал и отражался от кузова машины, которая, еле тронувшись с места, скользила колёсами по замёрзшей колее дороги. В течение нескольких минут они прибыли на место и вот уже входили в наполненное выпивающими людьми и грохотом музыки тёмное помещение. Освещаемый лишь кругами и полосами светомузыки столик в углу зала привлёк внимание друзей машущими руками, четырёх сидящих за ним девушек.
– Угадай, которая моя! – крикнул прямо в ухо направившийся с распростёртыми руками к столику друг нашему озирающемуся вокруг герою.
Утро понедельника с лёгкой вялостью в области шеи наступило для нашего неглубоко спящего и нервничающего героя в шесть тридцать, со звонком будильника, в телефоне. Долго принимая душ и тщательно выбривая подбородок, наш вспомнивший о том, что не припоминает, ни времени, ни самого звонка от своей девушки, герой тихо вошёл в спальню и, увидев сложенный диван, сильно задумался.
Пластмассовый фильтр сигареты, заменившей завтрак нашего надухарившегося героя, был выплюнут точно в урну возле остановки ждущим подходящего автобуса или маршрутки героем. Полусонные люди с постепенно разглаживающимися лицами не давали возможности попасть внутрь подъезжающей с шумом техники. Наконец впрыгнув в оранжевое чудо отечественного автомобилестроения, наш уткнувшийся в капюшон впереди согнувшегося ленивца герой максимально удобно перенёс весь свой вес на левую ногу и, вцепившись в поручень, ощутил усиленное выделение пота с каждым виражом спешащей маршрутки.
– Давай двигайся, толстяк! – громко произнёс кто-то сзади. В отчаянии утренней пробки у самого моста, с усилием открыв дверь медленно проходящего последнюю остановку транспорта, нагло толкающий вперёд нашего недоумевающего героя, мужчина, с сильным запахом чеснока всё же прорвал оборону и, утрамбовываясь, хлопнул дверцей.
Замедляемое движение заставило кого-то открыть люк на крыше, и спёртый воздух салона, разрядившись, наполнялся морозной утренней свежестью вперемешку с выхлопными газами. Время замерло. Ускорилось оно лишь тогда, когда, перебравшись на тот берег, маршрутка выгрузила из себя часть пассажиров, включая нашего вглядывающегося в светофор героя.
Часы на телефоне показывали 8:42, когда наш нервно ждущий герой вскакивал в маршрутку, которая, как ему казалось, привезёт его как раз на ту остановку, от которой в течение пяти минут он спокойно дойдёт до офиса. Проехав по кольцу прямо и, соответственно, не повернув, наш уже немного знающий район герой попросил водителя остановиться и, выпрыгнув, закурил, рисуя в голове схему дальнейшего пешего следования. Проходя во дворы и быстро дымя, он напоролся на стаю высунувших языки бездомных собак, которые, завидев нашего немного заплутавшего героя, с лаем бросились к нему. Сделав вид, что нагибается за камнем, и поднявши руку над головой, наш оглядывающий впередистоящие серые пятиэтажки герой отпугнул рычащих собак. Пройдя несколько дворов, наш угодивший обеими ногами в грязную лужу герой нервно смотрел на телефон в раздумьях позвонить директору и предупредить, что опаздывает, или нет.
В девять ноль семь наш взмыленный, вытирающий, кристаллами грязного снега ботинки герой, выйдя на закругляющуюся, оповещавшую о финише дорогу, отвечал на телефонный звонок директора.
