– Что вы ещё знаете о капитане Джеке?
– Когда мы пошли ко дну, он ещё не появился. Если он погиб, то точно не на борту. – Сильвину Пейше бросил долгий взгляд вокруг, словно чтобы убедиться, что никто не слышит, и, понизив голос, добавил: – Но я знаю кое-что о капитане Тирадентесе. На днях я его видел.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Помните, я восемь лет служил под его началом, – ответил долговязый с естественной интонацией. – Я узнал его, когда он проклинал всё на свете, а врач пытался вправить его изувеченную руку. К счастью, он меня не заметил, и я решил, что лучше ему не знать, что я жив.
– Вы его боитесь? – спросила Селеста. Увидев молчаливое кивок, она добавила: – Почему?
– Это крайне опасный человек, который знает, что я могу обвинить его в нападении на корабль и убийстве всей его команды в бухте Порт-Ройал. Вы представляете, что с ним сделали бы англичане?
– Полагаю, повесили бы.
– И меня заодно. Эти мюсье не колеблются, казня иностранцев. – Он несколько раз покачал головой, как бы отгоняя дурные мысли. – Нет…! – добавил он. – Я хочу вернуться домой и забыть всю эту историю. – Он смотрел на них с явной тревогой. – Поможете мне с проездом?
Селеста Эредия кивнула, открывая кожаный мешочек, прикреплённый к поясу, и, достав из него горсть золотых монет, аккуратно положила их в руку собеседника, при этом заметив:
– Конечно! Но я дам вам в десять раз больше, если вы укажете, кто такой этот капитан Тирадентес.
– Я никогда не был доносчиком.
– Понимаю. Но вы должны понять, что подобные преступления не могут остаться безнаказанными.
Сильвину Пейше застыл, глядя на монеты в своей руке, и можно было поклясться, что его разум уносился к воспоминаниям о жуткой сцене, свидетелем которой он вынужденно стал. Наконец он пробормотал почти шёпотом:
– Смотрите, не открывайте кормовой трюм. Слитки серебра находятся в носовом, но капитан приказал сбросить трупы в кормовой. – Он поднял лицо и посмотрел на них почти умоляюще. – Пожалуйста! – настаивал он. – Не открывайте его!
– Нам понадобятся доказательства против вашего капитана.
Другой поднялся на ноги очень медленно и, развернувшись, указал:
– Если моего слова будет достаточно, я подумаю. Он удалился вдоль бухты, и прежде чем скрыться за группой пальм, Селеста обернулась к своему отцу.
– Что думаешь?
– Он выглядит искренним.
– Мы ещё его увидим?
– Не знаю. Но я отказываюсь мириться с тем, что убийца людей, с которыми я плавал столько лет, остаётся в живых.
– Настоящим убийцей был Эрнандо, и он, как видно, уже мёртв.
– Хочешь, признаюсь тебе в одной странности? – уточнил Мигель Эредиа. – Когда мы пытались найти тело Себастьяна, я наткнулся на труп, который напомнил мне Педрариаса, но поскольку я видел его всего один раз в жизни, и это было много лет назад, я отбросил мысль, что это мог быть он.
– Почему ты не сказал мне?
– Это показалось мне абсурдным. Что мог делать представитель Севильской торговой палаты на Ямайке?
– Преследовать нас. Я предупреждала, что он попытается.
– Но я никогда не думал, что он сделает это лично.
– Я – да. – Селеста резко встала, как будто хотела этим закончить разговор. – Ладно! Со временем мы разберёмся с капитаном Тирадентесом. Сейчас главное – спасти это серебро.
На рассвете следующего дня они сосредоточились на том, чтобы привести останки Жакаре в выбранную тихую заводь. Когда некогда величественный корабль наконец опустился на дно, и хотя четверть воды покрывала почти всю его палубу, они поднялись на борт, чтобы осмотреть его более тщательно.
