– Поэтому, если уж так захочешь полюбить кого-то, то только богатого и знатного. А сейчас нам пора возвращаться. Сейчас вас будут обучать игре на арфе. Надеюсь, что ты не умеешь играть на арфе? – спросила Луцила, улыбаясь.
– Нет, не умею.
– Замечательно.
Они поднялись. Луцила обняла Клео за талию, а ее руку положила на свою. И так, обнявшись, они пошли в комнату для занятий.
Когда они вошли, учителя еще не было.
– Возвращаю вам вашу подругу, – сказала Луцила, легонько подтолкнув Клео внутрь, и закрыла дверь. Рэя сразу же подбежала к ней и взяла за руку.
– Ты как? Она тебя не наказала? – спросила она.
– Нет, что ты. Мы с ней гуляли в саду.
– В саду? – с нотками зависти в голосе спросила Мирту.
– Да, – сказала Клео и села на свое место. В комнату вошел пожилой мужчина – преподаватель музыки. Урок начался.
Первый день занятий закончился, и Марк увел девушек в их комнаты.
– Скоро вам принесут еду, – сказал он.
– Это хорошо, – сказала Рэя. – А то я очень голодна, – она села на свою кровать. – Так, о чем вы разговаривали с Луцилой? – спросила она подругу, когда раб вышел.
– Ни о чем. Она расспрашивала меня о моей деревне, – Клео почему-то не захотелось рассказывать Рэе, что она понравилась Луциле. Ее разговор с госпожой был слишком личным, можно даже сказать – интимным.
– И это все? – разочарованно спросила Рэя.
– А что ты хотела? Я – ее новое приобретение. Неудивительно, что она, узнав, что я – эллинка, захотела узнать обо мне больше.
Дверь комнаты открылась и вошли Марк и Ливий. Один нес в руках поднос с едой, а второй – воду для умывания. При виде Ливия, сердце Клео застучало быстрее. Но она тряхнула головой, отгоняя от себя наваждение.
Нет, мне нельзя влюбляться. Тем более в кого? В раба. Какие глупости. Что мне это может дать? Ничего, кроме душевной боли и осуждения госпожи Луцилы, – подумала девушка.
Рабы поставили свою ношу и удалились, а подруги принялись за еду.
– Ты видела, как этот раб смотрел на тебя? Тот, которого ты сегодня трогала, – спросила Рэя.
– Когда?
– Сейчас. Ты смотрела в окно.
– Как же я могла видеть, как он на меня смотрел, если я смотрела в окно? – спросила Клео. Разговор ей был неприятен.
– Ты ему понравилась.
– И что? – Клео пожала плечами. – Он – раб, как и я.
– Разве тебе не хочется настоящей любви? – спросила Рэя.
– Хочется. Но не раба. Меня обучат и продадут. Его же Луцила использует как манекен. А когда он состарится, его продадут, или он будет работать обычным слугой. Ну какое у нас будущее? Смешно об этом говорить.
Клео закончила трапезу и омыла руки. Рэя еще продолжала есть. Закончив, она помыла руки и подошла к подруге.
– Знаешь, после прогулки с Луцилой, ты стала какая-то странная. Что она тебе сказала?
– Ничего. Она мне сказала беречь свое сердце. И если влюбляться, то только в богача. Видишь, она права.
– Наверное, – Рэя села рядом с Клео и положила ей голову на плеча, – Помнишь, Луцила рассказывала о любви между женщинами. Мы можем любить друг друга.
– И как это? – рассмеялась Клео.
– Не знаю. Наверное, так, – Рэя обняла подругу и поцеловала ее в губы.
– Не думаю, что так. Но Луцила обещала нас научить.
– Когда нас продадут, мы расстанемся, – вздохнула Рэя.
– Это еще не скоро. Давай лучше будем прилежными ученицами. Тогда она продаст нас в богатые дома. Думаю, мы сможем гулять по городу, и сможем встречаться.
– Да, да. Будем держаться вместе.
