– В самом деле, уважаемый, – обратился ко мне генерал Гурго, – не соблаговолите ли вы выручить нас из столь затруднительного положения?
Взгляды дам и остальных присутствующих обратились ко мне, заставив смутиться.
– Но я же не вхож в ближайшее окружение императора, – слабо возразил я.
– Это не имеет большого значения, – графиня Бертран отставила книжку и слегка повернула свою прекрасную головку в мою сторону.
– Как же мне называть его? – спросил я в некоторой растерянности. – Господин, гражданин, товарищ?..
– Называйте его, как и мы, – Ваше Величество или Ваше Превосходительство, – предложил генерал Гурго.
– Для вас он может быть и Превосходительством, и Величеством. Но я – русский, а именно мои предки потрепали его, и не мне его величать такими рабскими титулами, – возмутился я. – Тоже мне, Потрепанное Величество! У меня своя гордость за великороссов.
– Но вы же умный человек, – сладким голосом пропела графиня Монтолан, бросив в мою сторону игривый взгляд.
Ох, эти французские женщины! Они одним только взглядом способны покорить сердце любого мужчины. В такой просьбе невозможно было отказать, я направился к Наполеону, соображая, как начать разговор с ним.
Тот по-прежнему стоял, обратившись в сторону волнующегося океана.
Я встал несколько сзади и справа от него и после недолгой паузы негромко сказал:
– Море, как люди, – в вечном движении, и каждая волна, что человек, – то взлетит вверх, то падет вниз.
Наполеон резко повернулся и вопросительно посмотрел на меня, – не намекаю ли я на его судьбу?
Но я продолжал задумчиво смотреть в окно, не реагируя на строгий взгляд бывшего императора. Видимо, успокоившись, он негромко ответил:
– И предсказать, как поведет себя та или иная волна, невозможно.
– Да, если это касается простого человека, – заметил я.
– А человека необычного?
– Некоторые поступки таких людей предсказуемы заранее, и исход их зачастую предопределен.
– И мои решения в том числе? – заинтересованно обратился Наполеон ко мне.
– Тот, кто затевает масштабные войны, не задумывается о возможном конечном результате. И конец их в итоге трагичен. Достаточно вспомнить великих Атиллу, Кира, Дария…
– А как же Александр Македонский? – с ехидцей спросил мой собеседник.
– Ну, тот слишком рано помер и не успел дойти до своего логического завершения.
– В чем же моя ошибка?
– Главная – в том, что вы пошли на Русь. Эту страну невозможно завоевать силой оружия.
– А как же татаро-монголы, которые поработили вас на триста лет? – снова усмехнулся Наполеон.
– О, это было тогда, когда Русь не была единой, а состояла из разрозненных и неподвластных кому бы то ни было княжеств, нередко воевавших друг с другом. Да и сама страна сосредоточилась преимущественно на небольшом пространстве в Восточной Европе, а на правом берегу Средней и Нижней Волги, в степи, бродили отряды кочевников. Так что дорога на Русь была открытой. И еще: татаро-монголы эпизодически совершали короткие набеги на русские княжества и, пограбив и захватив пленных, убегали восвояси. На постоянной основе они никогда не находились на нашей территории. Долго держаться у нас они не могли…
– Потому что вы воюете не по правилам, – вставил бывший император.
– Вы имеете в виду партизан? – спросил я.
– Да, эту серую, дикую массу.
– У нас есть старинный опыт борьбы с агрессорами. Так и во времена татаро-монгольского нашествия захватчиков громили ушкуйники. Они на своих судах – ушкуях – спускались по Волге и били татар, а казанского хана даже заставили платить дань.
