Eghzarw Eghzarw: И что звали его, возможно, вовсе не Пузатов!
Elena Lemeneva: Прекрасный же перевод, такой же экзотический, как вся история плантаторов и их рабов!
Анастасия Воскресенская: Эх, девяностые! Пузатову по количеству знаков небось платили, вот и.
Андрей Калиниченко: Женщины! Кто помнит этот первый яркий и сладкий сериал, в голодный и серый период нашей истории? Мужчины! Кто ненавидел эти противные бакенбарды главного героя и фальшивую улыбку героини? Прочитайте до конца. Тут все про нашу жизнь, смешную и грустную.
Гульнара Чиклина: Я помню эпизод из жизни … грустный… был ноябрьский вечер, страну колбасит не по-детски (я ещё не знала, что так будет очень долго, до сих пор…), мы с мамой идём от остановки в сторону дома, она : «давай быстрей пойдём, там сейчас кино начнётся “Изаура”, я – да ладно – фиг с ним, мама с горечью : «не фиг с ним! Я хоть так отдохну от всего, что вокруг творится»… вот запомнила это и все.. уже и мамочки нет со мной, и страну колбасит , и убегаем мы все от реалий вокруг, и фильм этот дурацкий напомнил это..... уф.....((
Андрей Калиниченко: Музыка заставки к сериалу сидит в подкорке)))
Ioseb Khachidze: Гугла не было, человек помучился, учитывая его состояние, думаю можно всё простить. Готовый сценарий для завлекательного фильма. Сначала детектив, а потом драма со слезами…
Galina Palaguta: Точно, история для кино. Только мне кажется, он с переводом не мучился. Он творил! И, наверное, отдыхал душою, забывая про свои напасти. Так что, конечно, простительно. Тем более, что есть и профессиональный перевод этой книги.
Денис Штукатуров: Шик! Я конечно за В Пузатова, а не за этого зануду Комкова))
Стелла Прюдон: Это так ужасно, что гениально. А вообще, такой бешеный интерес позднесоветских людей к проблемам рабовладельческой Бразилии сам по себе настраивает на абсурд как норму. Пузатов этот запрос реализовал.
VK
Ящар: По-моему, это был крутой перфоманс, мужик рулит. Как бы «мизерабельность бесправия не прикроешь фиговым листом внешнего декора!» Это про Россию, друзья.
«Короче, народ хочет продолжения. Может, все-таки позвонишь Пузатову? Может, он жив?» – продолжает приятель. «Блин», – отвечаю я. «Ну, как знаешь».
И всё-таки движение «ямыпузатов» в комментариях к статье заставляет меня призадуматься. Я по-прежнему не считаю дело рук Пузатова пародией. Мне не кажется, что переводчик этот ставил целью высмеять дамский роман или чрезмерно художественный слог. Но согласна: есть в его переводе какое-то необъяснимое очарование. Человек старался и, возможно, перестарался, но он действительно так видит. Я отвлекаюсь на другие дела, но тут снова пищит телефон.
Сообщение в соцсети от пользователя не из списка друзей: «Здравствуйте, Юлия! А вам еще никто про настоящее фио астраханского самородка не написал? Так-то с ним немало людей были и у нас здесь в Москве знакомы. И историю этого своего перевода он иногда пресмешно рассказывал за стаканчиком». «Здравствуйте! Нет, никто ничего не писал. И как его зовут на самом деле?» Незнакомый собеседник присылает мне ссылку на страницу одного из самых известных журналистов Москвы и добавляет: «Если б не умер, посмеялся бы. Он был такой – весельчак и бонвиан».
