– Слабо́! Думаешь, деньги по госконтрактам просто так платят?..
Конечно, Левин догадывался, что Венгеров лебезит перед высокопоставленными заказчиками – особенно с тех пор, как их проекты стали частью программы Евразиады.
– Короче, – невозмутимо продолжал Денис. – Ты – единственный, кто подходит для этого дела. Во-первых, знаешь эти высотки вдоль и поперёк. Плюс разбираешься во всяких исторических штучках! А главное: из ребят, кроме тебя, все семейные. Ты один, как раньше говорили, свободный художник!
Венгеров, не удержавшись, расхохотался от собственной шутки.
– В общем, француженка за тобой! Завтра в МГУ, в три… Ну, ты меня понял… Не ударь в грязь лицом. Россию представляешь, как-никак! Чао, бамбина!..
«Я тебе покажу бамбину!» – подумал Левин, в уме добавив ещё пару ласковых. Однако лицо Дениса уже пропало с экрана.
***
В свои тридцать пять Ренат Левин искренне считал себя абсолютно счастливым человеком.
У него была работа мечты, фактически полностью дублирующая его главное увлечение: в свободное время он погружался в цифровые вселенные, а в рабочее их творил. Программист по профессии, он неожиданно и всерьёз увлёкся историей. Случилось это лет десять назад и стало сюрпризом для него самого, ведь раньше, в пику отцу, он считал это скукой, мифологией и ненужным занудством.
После смерти родителей Ренат долго не решался прикоснуться к их вещам, и целые завалы дорогого, нужного и откровенно ненужного скопились в их старенькой московской квартире на Ленинском. Наконец он набрался смелости и приступил к разбору своего наследства.
В завалах, к его огорчению, преобладали ветхие бумажные книги. Что делать с этой макулатурой? Выход нашёлся быстро. Ренат узнал, что их можно бесплатно сдать в одну из антикварных библиотек, и мужественно взялся за дело: надевая респиратор, чтобы не надышаться пыли, он часами перебирал собрания сочинений, поэтические сборники, художественные альбомы, а затем аккуратно укладывал их в коробки…
В один из таких «книжных» вечеров на него обрушился удар судьбы. Левин как раз собирался залезть на стремянку, чтобы достать ещё одну партию книг, как из-под потолка прямо ему на голову спикировал увесистый фолиант. Как будто его поддела чья-то заботливая рука! Как и почему книга, до этого солидно лежавшая на своём месте, могла так просто упасть да ещё и пролететь по какой-то странной траектории, Ренат так и не понял. Ушибленная макушка побаливала, однако он не спешил искать хладоэлемент, а в каком-то странном отупении смотрел на роскошное издание.
«„Закат Европы“, – прочёл Левин. – Что-то знакомое…» Ему вспомнилось, что вчера в новостях говорили об окончательном распаде Европейского союза… А ведь именно эту Европу когда-то изучал его отец, доктор исторических наук!
Перед глазами, как в кино, пронеслись картинки из прошлого. Вот профессор Борис Левин, уже после инсульта, сидя в своём любимом кресле, пространно говорит о «смерти европейской цивилизации» рассеянно слушающей жене… Да, точно, он утверждал, то автор этой книги, Освальд Шпенглер, – один из самых выдающихся философов, сопоставимый с Кантом и Гегелем. Да ведь это была любимая книга отца!
Отставив стремянку, Ренат сел на полуразваленный диван и принялся листать загадочный том. Он так давно не читал настоящие, бумажные издания, что буквы плохо складывались в слова, а текст казался нагромождением непонятных знаков. Всё же он решил взять книгу домой, на всякий случай.
