– Ты утверждал, что знал Флоренс только слегка. «Я знаком с ней неплохо» – вот твои точные слова. И они уже тогда показались мне подозрительными. По возвращении я спросил ее о тебе, и выяснилось, что ты был с ней помолвлен.
Я облизнул пересохшие губы. При общении tete-в-tete с нашей полицией я всегда немного теряюсь. Под взглядом слуг закона меня покидает мужество. Может, это каска так действует. А может, башмаки. И естественно, когда грозный жандарм обвиняет вас в попытке увести его девушку, неловкость усугубляется. На тот конкретный момент я чувствовал себя под сверлящим взором Сыра примерно так же, как Юджин Арам, когда ему надели наручники[12]. Помните это место?
«Ти-там-ти-там ти-там-ти-там ти-там-ти-там ненастье (вроде бы там была плохая погода), и Юджин Арам посреди, оковы на запястьях».
Я прокашлялся и решил испробовать обезоруживающую искренность:
– А, ну да. Теперь вспомнил. Совершенно верно. Мы действительно были помолвлены. Давным-давно.
– Не так уж и давно.
– Ощущение такое, будто в незапамятные времена.
– Да?
– Точно.
– В самом деле так?
– Определенно.
– Было, но прошло?
– Вот именно.
– И сейчас между вами ничего нет?
– Ничегошеньки.
– Тогда как ты объяснишь тот факт, что она дарит тебе свою книжку с надписью: «Милому Берти с любовью от Флоренс»?
Я пошатнулся. И одновременно, признаюсь, ощутил к Сыру некоторое уважение. Сначала, когда он говорил о своем намерении подняться в Скотленд-Ярде на высшие ступени, я, если помните, расценил его шансы как очень невысокие. Но теперь создавалось впечатление, что из него еще, пожалуй, получится первоклассный детектив.
– Ты держал эту книгу в руке, когда вошел в ювелирный магазин, а уходя, оставил на прилавке, и я в нее заглянул.
Я сразу же снова изменил мнение насчет его сыщицких задатков. Ничего особенного, оказывается. Шерлок Холмс, например, всегда говорил, что детективу не следует открывать свои методы.
– Ну, так как же?
Я весело рассмеялся. Вернее, сделал попытку рассмеяться. А получилось что-то наподобие предсмертного хрипа.
– Ха-ха, это так смешно вышло!
– Да? Что ж, посмеши меня.
– Я был в книжном магазине, и вдруг приходит она…
– Ты назначил ей свидание в книжном магазине?
– Да нет, это была случайная встреча.
– Понятно. А теперь ты приехал сюда, чтобы условиться о новой случайной встрече?
– Да что ты, Бог с тобой!
– Ты всерьез надеешься меня убедить, что не преследуешь цели похитить ее у меня?
– И в мыслях ничего подобного не имею, старина.
– Не называй меня «старина».
– Ладно, не хочешь – не буду. Вся эта история, констебль, – всего лишь дурацкое недоразумение. Как я говорил, я был в книжном магазине, и вдруг…
Но он прервал меня, горячо прокляв все книжные магазины до пятого колена.
– Меня не интересует книжный магазин. Все дело в том, что ты явился сюда как подколодная змея, и я не намерен этого терпеть. Могу сказать тебе только одно, Вустер. Убирайся отсюда!
– Но…
– Исчезни. Чтоб я тебя тут больше не видел! Гони обратно в свою лондонскую нору, и чем скорее, тем лучше.
– Но я не могу.
– Что значит не можешь?
У меня, как я уже говорил, лежала на устах печать молчания. Но Вустеры соображают в два счета.
– Не могу из-за Боко, – объяснил я ему. – Я хлопочу о нем в одном деликатном деле. Как ты, возможно, слышал, дядя Перси вздумал препятствовать его браку с Нобби, и я пообещал им обоим, что замолвлю за них словечко. Ну а для этого требуется, само собой, чтобы сохранялся статус… это самое… как его?
