Радуга судьбы - страница 12

– Да. Уже год занимаюсь, мало что умею, но пытаюсь, по крайней мере.

– Интересно. Я просто сама в детстве училась на флейте. Правда, многое уже забыла. А на гитаре сложно?

– Ну, как сказать… Научиться можно. Главное – понимать, что сыграть хочешь, и чувствовать мелодию. А так, наверное, легко, – начал было говорить Коля, но, именно когда тема разговора стала многообещающей, они подошли к дому незнакомки.

– Вот здесь я живу! Тут на первом этаже, так что дальше сама доберусь. Спасибо большое, что проводил!

– Да не за что… Ещё раз извини, – начал мямлить Коля по поводу уже давно забытой обиды, но казавшейся ему до сих пор не прощённой.

– Да всё нормально! – засмеялась она, осматривая коленку.

– Ну и хорошо! – засмеялся в ответ Коля и снова взглянул в её сияющие от смеха глаза лесного цвета. Никогда он раньше не видел таких чистых, искренних, полных жизнью глаз, манящих к себе без всякой выдумки и фальши, не сводя взгляд с которых, можно видеть человека с ног до головы. Такие глаза могут быть только с рождения. Как я раньше их не замечал?

– Ты смешной! – пошутила она, продолжая смеяться, и поправила распущенные волосы.

– Ты тоже!.. То есть нет, я хотел сказать… Да что ж такое! – вслух испугался Коля и снова засмеялся вместе с новой знакомой.

– Ладно, пока!

– Давай, пока, – отдав ей в руки рюкзак и необычно улыбнувшись, проговорил он. Но она не заметила той улыбки.

Она начала искать в кармане ключи. Чуть прихрамывая и пройдя пару шагов к дверям, она уже было достала их и прислонила к домофону. Он стоял в том же положении и, улыбаясь, смотрел на неё сквозь очки мечтательным взглядом.

Вдруг она неожиданно обернулась, и ему пришлось притвориться, что он вовсе не глядел на неё в это мгновение. Волосы девочки слегка приподнялись на ветру. Правую щёку и затылок Коли снова окатило тёплыми мурашками, заставившими его взбодриться. «Странно, – подумал он в одну секунду, – такие же появляются во время страха, холода или озноба от высокой температуры. Но эти очень даже приятные!» Мурашки эти не кололи… они укутывали, как мягкий шерстяной свитер или пушистое одеяло: от них становилось намного теплее и уютнее, они словно придавали сил. Коля был прав: эти ощущения были особенными, хотелось испытывать их снова и снова. Но в тот раз они продолжались недолго.

– Слушай, так мы до сих пор не познакомились даже!

– Ой, да! Кстати! Меня Коля зовут! Коля Труфин, ну, то есть просто Коля, – начал он опять путаться в словах. Она с доброй улыбкой ответила:

– А меня Катя! Просто Катя, – сказала она и, снова рассмеявшись и прикусив от улыбки нижнюю губу, открыла дверь подъезда.

– Катя. Хорошо, пока! – улыбнулся он и собрался помахать ей рукой, тут же убрав её за голову, будто почёсывая затылок.

– Пока, пока!

Дверь закрылась. За ней скрылось чудо, то самое чудо, что даёт человеку возможность летать, парить в воздухе от счастья!

– Катя, – повторил Коля вслух. С блаженной улыбкой он всё ещё смотрел на дверь подъезда. – Катя… И что это со мной? – прибавил Труфин и медленно пошёл обратно.

Он не спеша отправился в противоположную сторону, туда, через дорогу, где находилась школа; она была по пути. Неподалёку какая-то старушка усердно бросала голубям то ли семечки, то ли пшено, а они старались подобрать всё, что падало к ним сверху, часто отскакивая от очередной неожиданной порции корма и тут же торопясь подбежать обратно раньше остальных. Коля прошёл дальше, держа руки в карманах, с сияющим выражением лица всматриваясь в синее небо. Он остановился, когда увидел уже знакомого снеговика, улыбнулся и даже приветственно помахал ему. Он чувствовал настоящую свободу, душераздирающее желание жить, творить, хоть и не знал тогда, что именно. Ему не мешал ветер, солнце уже не слепило глаза. Ему казалось, что его никто не видит и можно делать всё, что угодно. Около школьного двора, напоминавшего теперь пустой вокзал, где только что провожали и встречали родители своих детей, Труфин остановился и кинул взгляд на скользкий асфальт, послуживший поводом к перевороту в его душе. Подкидывая в небо шапку, с детской радостью насвистывая одному ему знакомую мелодию и подскакивая необычайно высоко, он шёл домой. Проходя мимо детской площадки, Коля услышал, как мальчишка лет трёх-четырёх окликнул его: