– Я им говорю: «Да не хочу я быть юристом!» А они мне, знаешь, чё? – Коля поднял брови и ещё раз взглянул на своего собеседника. – Сказали, что это несерьёзно. Мол, спорт для тех, кто плохо учился, у кого нет возможности хорошее образование получить. А на кой оно мне сдалось?! – нахмурившись и повысив тон, продолжал Дима.
– Ну а ты что?
– Сказал, что хватит уже! Надоело. И правда: почему я должен делать, что не хочу? Ну… покричали друг на друга. Так и не знаю, поняли или нет.
Коля с сожалением вздохнул.
– Ладно, проехали, – прервал Дима сам себя.
Посидели молча. До урока оставалось ещё пять минут. Через некоторое время Дима взбодрился и стал потихоньку хихикать.
– Ты чего, как под гипнозом? Влюбился что ль? – спросил он, всё ещё улыбаясь. Коля вдруг сделался серьёзным, чуть-чуть прищурил глаза и повернул голову к Диме. Тот кашлянул и быстро замолчал.
– По-твоему, любовь – это смешно? – строго спросил Коля. Он смотрел теперь поверх очков испытующим взглядом на оторопевшего одноклассника. Дима на секунду потерял способность что-либо отвечать.
– Да… нет. Я так, пошутить хотел…
– Не смешно! – отрапортовал Коля. «Да, ведь это, действительно, любовь! – подумал он. – И почему люди говорят на эту тему с пренебрежением и насмешкой?» Пауза затянулась.
– Это та из параллельного класса? – неожиданно сообразил Кротов, опять выстраивая свой рот в беззаботную улыбку. – Я видел, ты давно её высматриваешь!
Труфин искоса поглядел на него и, дёрнув уголком рта, спросил:
– А что?
– Да не, ничего. А что ты в ней нашёл? Она ж невзрачная какая-то, – с деловым видом подметил сосед по парте, продолжая улыбаться.
– Чего? Да что ты в этом понимаешь! – рассердившись, ответил Коля.
– А что?
– Говорю: не всё так просто.
– Хм. Ну и ладно, – закончил Дима, осознав, что продолжение бессмысленно. Тем более, урок начался.
О чём бы ни беседовали школьники на переменах, их разговоры всегда заканчиваются слишком неожиданно.
– Телефоны все сдали? Встаём, встаём! – подойдя к доске, сказала Диана Альбертовна. Все нехотя поднялись с парт.
Классная руководительница восьмого «А» вселяла страх в каждого второго ученика. Духи́ Дианы Альбертовны, запах от которых распространялся по всему кабинету и не давал спокойно вздохнуть, смешивались с её странным акцентом, хоть и весьма понятным. Поговаривали, что она была наполовину грузинкой или армянкой. Хотя и это было не точно. Школьники прозвали её Дианой Джугашвили. О южном происхождении свидетельствовал, кроме акцента, слегка крючковатый нос. Это была единственная преподавательница, которая собирала у всех перед началом урока телефоны и складывала на ящик с мелом около доски. Она не допускала никакой болтовни, а её стрельба из-под очков не пропускала ни одной шпаргалки. Поэтому она постоянно причитала, что на остальных уроках все учатся лучше, чем у неё.
Нет, в целом, Диана Альбертовна была общительным человеком, могла спокойно поговорить с кем-то из учеников на отвлечённую тему. Но, когда она садилась за рабочий стол кабинета физики, всё в ней скукоживалось и превращалось в весьма сложный характер.
– Садитесь! – приказала учительница. Все повиновались. – Перед тем, как перейти к теме урока, обсудим…
«Ну вот, началось! – с раздражением подумал Коля. – Добро пожаловать, сейчас вы услышите всемирно известный монолог… Ладно, а то отвлекусь ещё», – остановился Коля.
