Нагулять себе румянец, аппетит и хорошее настроение.
Согреться ароматным чаем, схрумкать остатки песочного печенья, которое вчера тоже так лень было готовить, а вышло на ура.
И крепко потом спать.
«Классно! Столько всего сегодня запишу в дневнике!» – сказала дочка.
И я подумала, что это тоже – отличная мотивация. Добавлять себе классных реальных событий и впечатлений, а потом о них писать!
У снега – много оттенков. Давний, лежалый снег – уставшего, грязно-серого оттенка, захлестывающий своим унынием такое же вылинявшее небо, низко нависшее над притихшим городом. Такому снегу радоваться невозможно. Вылазка на улицу – лишь необходимый путь из пункта А в пункт Б, когда все внимание направлено внутрь; нет, не в собственные мысли и душу, а всего лишь в недра пуховика, где средоточие тепла.
В сильные морозы снег становится голубоватым, льдисто-переливчатым, торжественным, напоминающим о дальнем Севере, о волшебных сказках и дыхании Вечности. Невольно подбираешься, становишься сдержанным и внимательным. Трогаешь хрустальные ветки, вслушиваешься в скрип снега под ногами, пронзительно-холодный воздух вдыхаешь осторожно, маленькими глотками, чтобы ненароком льдинка не кольнула в сердце.
В яркий солнечный день снег – празднично-золотистый, как накрахмаленная скатерть, которую хозяйка приберегала для прихода самых дорогих гостей. Росчерки птичьих следов чуть темнее, они наполняются темно-золотым, вышитой узорной дорожкой. Снег искрится и переливается, а та часть, что успевает подтаять, лишь добавляет ему дрожащего, нежного, волнующего.
Но, конечно, самый красивый – первый снег. Ослепительно-белый, мгновенно пробуждающий надежду на обновление и веру в чудеса. Зима знает об этом, поэтому, время от времени, когда люди устают от монохромности за окном, подсыпает из своей небесной корзинки нового, свежего, радостного, чтобы хватило терпения дождаться весны…
С приходом холодов самое время обустроить себе уютную берложку. Дочка притаскивает на диван подушек и пледов, обкладывается книжками, раскрасками, блокнотами. Ну, и мурчащую кошку под бочок пристраивает, конечно же. И творит миры. Свою реальность, где разноцветные коты разгуливают под зонтиками, русалки щеголяют хвостами в зелено-бирюзовую клетку, героини любимых мультфильмов носят платья в форме розовых бутонов, а в витрине магазинов красуется мороженое всех цветов радуги.
На ватмане повторяется пять-шесть раз трафарет платья, но после того, как юная художница взяла в руки фломастеры или гелевые ручки с блестками, модели на листе проступают – хоть сейчас отправляй парижским кутюрье! Смелые сочетания, стильные детали, причудливые фасоны…
Потом, вмиг, переключается. Ручки горой сдвигаются в сторону, на откуп проснувшейся кошке, а из вороха книг достается любимая (сегодня или всегда – как повезет), новая, старая (еще моего детства). И теперь идет погружение в миры чужие, благо воображения хватает, чтобы представить и белый парусник в свинцово-сером море, и волшебника, летящего в облаках, и детей, сквозь портал-картину провалившихся в сказочную страну.
И неважно, что там, за окном: ледяной ли дождь, сердитое ли завыванье ветра, ранние ли сумерки, поглотившие закат, так и не успевший разгореться. Главное, что внутри – тепло и уютно. Легко греться, когда в сердце разлито сияние творить и делиться сотворенным.
