В палате сильно запахло дерьмом. Организм Черепа чистился перед смертью.
– Дрозд в Мурманске. Уничтожает очередной Эгрегор. Оставь меня.
Куратор захотел выйти, от вони невыносимо щипало глаза.
– Наверняка есть возможность рассчитать грядущее?
– Конечно. Цена – ещё одно обязательство.
– Согласен. Не сложнее спасения девицы.
– Спасение… – повторил слабым-слабым голосом Череп. – Эмиссары.
– Тысячники? Миф… – Куратор не скрывал разочарования.
– Ты спросил. Я ответил. Доказательства будут предоставлены следователем Гиоргадзе позже.
Будь у Куратора последнее желание перед смертью, поставил бы всех экстрасенсов раком и отрезал бы яйца, чтобы подобное больше не рождалось.
– Ладно. Рассказывай про обязательство.
– Не убивай Дрозда – он мой!
Считывая недоверие, Череп пояснил:
– Я ТАМ с ним разберусь…
Куратор, не прощаясь, вышел.
– Всё сделал, как просили. Забирайте. Устал, – обратился Череп в угол палаты, мысленно злорадствуя: «Математика я вам не отдам!».
Предсмертная судорога исказила лицо. Жизнь покинула тело через чёрный окровавленный рот. Череп снова всех обманул.
– В аэропорт, – приказал Куратор водителю. Набрал номер. Ответил писклявый голос. Стал жаловаться на жизнь, на судьбу, маленькую пенсию, цены в аптеках, поток сознания мог длиться вечно, не скажи Куратор пароль: «Уволю!»
Писк сменился на глубокий бархатный баритон:
– Странные мыслеформы о математике в момент смерти.
Синее небо. Мокрый асфальт. Депрессивные просторы родины.
Ложь.
Смерть.
Всё как обычно.
Ничего нового под этим солнцем.
* * *
«Сияет как медный таз, – подумал Кирилл, взглянув на Юру, – только бы не перенял свойство накрывать собою любые проекты».
Вслух спросил:
– Кто?
– Guardian!
– Радость наша велика…
– Не заметно!
Перед внутренним взором Юры проходила персональная пресс-конференция в будапештском отеле «Четыре сезона», где сама Кейт Бланшетт интересовалась подробностями, а Моника Белуччи просила аудиенцию…
– Что пишут? – спросил Олег.
Юра ненадолго покинул лучших женщин, зачитывая с выражением:
– «…череда экономических кризисов, философия потребления, пандемии, миграционные войны и прочие приметы современного мира заставляют человечество пересматривать духовные скрепы, демонстрируя ревизию традиций. Группа язычников…» – Юра прервал чтение: – Не согласен!
– Юрий Сергеевич, вы себя куда относите? – поинтересовался Захар.
– К православным атеистам, – не задумываясь, признался Юра.
Зодиак уточнил:
– Каков предмет вероисповедания?
– Силы природы и добавленная стоимость.
– Эклектично, – согласился Захар, – предки поклонялись тем же ценностям.
– По возвращении обязательно пожертвую на восстановление скреп, – обещал Юра, продолжая чтение:
– «…почитатели культа О́дина символически воссоздадут последнюю битву «Рагнарёк», призывая, вероятно к очищению современной цивилизации от скверны. Кто они? Романтики или апологеты скандинавской мифологии? Что ими движет? Стремление воскресить забытые традиции или конъюнктура? Пока мы задаём вопросы, не получая ответов, проводятся последние приготовления перед тем, как отправиться в путь под незаходящее солнце Русского Севера, где летом нет места закатам и рассветам. Я спешу к ним навстречу, принять участие в походе рядовым воином и летописцем. Продолжение следует». Подпись – Бьёрн Рамрунсен.
– Кто нас сдал?
– Я, – признался Олег.
– Ценю мудрость и дальновидность Ярла, – совершенно серьёзно, без намёка на иронию высказал мнение Юра.
