– Вот и будь довольна! – продолжал издеваться ехидный голосок.
Мысленно всадила ему кляп в рот, тихонько прошла к детям, те крепко спали, не подозревая о бушующих ночных страстях. На цыпочках пробралась на кухню – муж сидел за столом, грустно подперев голову рукой и глядя куда-то в пространство невидящим взором.
Молча присела напротив, виновато потупив взор. Чувство вины тотально завладело мною. Я винила себя за всё: и за то, что настояла на нашей совместной жизни, и за болезнь, и за лишние килограммы, и за больного сына, и за то, что у неизвестного мне врача умерла мама, и за то, что сейчас мой муж переживает, мучается и не спит. А ему ведь рано на работу!
И видать вина была такой огромной, что коснулась сердца мужа и заставила его положить на стол стиснутые в кулаки руки и сказать мне вместо утешения злые слова, бьющие в самые уязвимые места:
– Видать, распоследняя ты грешница! Чем ты так Бога прогневала, что Он отвернулся от тебя?! Вовку не спасли, сама на последнем издыхании, я, как пёс старый, измотан. И опять – все мои усилия коту под хвост! И всё из-за тебя, черт тебя дери! – грохнул кулаком по столу и ушёл в спальню, оставив меня одну.
Хорошо, что мой толстый зад сидел на стуле, а руками я держалась за стол. Солёный водопад хлынул из глаз. Щемящее чувство жалости к себе, к своей нескладной судьбе сменило чувство вины. Ожидания понимания и поддержки от мужа разбились о жесткую реальность.
Незащищенность, безнадёга, безвыходность. Полнейший тупик. Что бы я ни делала – нет выхода! Пробились смутные воспоминания о рождении, когда я хорошо усвоила этот урок и согласилась с ним.
Все мои усилия бесполезны! Выхода нет!
Отчаяние захлестнуло с новой силой. Желание умереть, уйти, раствориться мгновенно захлестнуло меня.
– Девочкам нужна мама, опомнись! – услышала знакомый мудрый голос.
Опомнилась, вытерла слёзы, выдохнула и решила пойти спать. Встала.
Стены кухни вдруг ожили и поплыли. Противный холодок стал подниматься от кобчика вверх.
– Опять двадцать пять, – успела с досадой отметить я, прежде чем исчезнуть в темноте неизвестности.
Глава 10
Операция отменяется
Солнечные лучики пробежали по моему лицу, нежно погладили веки, словно приглашали открыть глаза и снова вернуться к жизни.
Пребывая в сладкой дрёме, хотелось продлить эту утреннюю негу, когда ещё не чувствуешь боли, когда ощущаешь себя здоровой, молодой и стройной. Вспомнила, когда была такой в реальности: как легко было моей душе жить в теле весом 53 кг, ходить по грибы и ягоды – наклоняешься за грибочком и тебе не мешают противные жирные складки, не мучает одышка, когда ты прошла пару километров, и не подкашиваются бессильно ноги после небольшого подъёма в гору.
Представить-то я эту картину представила, а вот поверить в то, что подобное состояние вернётся ко мне, не могла. Ум сразу же начал сопротивляться и противно скулить:
– Да, бывали времена. Не то, что сейчас, – как старушка-развалюшка. Может, даже хорошо, что боль чувствуешь – значит, жива. Вспомни поговорку: если ты проснулась утром и у тебя ничего не болит, значит, ты умер, – пытался как-то успокоить меня внутренний нытик.
Его ворчание было бесцеремонно прервано: в комнату вошёл муж, наклонился, и я почувствовала на своём лице его изучающий взгляд.
– Кажется, очухалась, – шёпотом проговорил Алексей и тихонько коснулся моего плеча, желая убедиться в этом.
