Эмми
Переступить порог «Сапога дьявола» – все равно что влезть в любимые джинсы. Там все так, как и должно быть.
Темный, грязный зал пропах застарелым сигаретным дымом. Курить внутри помещений в Вайоминге стало незаконно в 2005 году, но, если кто-то в «Сапоге дьявола» время от времени затягивался сигаретой, на это не обращали внимания.
В конечном счете, это была настоящая забегаловка, освещаемая внутри лишь мягким желтым светом из-за барной стойки, огнями сцены и кучей неоновых вывесок. Однако пронзающие темноту неоновые огни придавали заведению какой-то особый шарм. Больше всего мне нравилась вывеска с ковбоем, сидящим верхом на пивной бутылке, словно на быке, которая висела в углу прямо над моим любимым барным столиком.
Вряд ли я когда-либо видела «Сапог дьявола» при дневном свете. Впрочем, не слишком-то и хотелось. Бар, залитый светом неоновых огней, казался более загадочным.
И посетители тоже выглядели лучше. Из-за этого здесь порой случались неприятности.
После нескольких шагов подошвы стали прилипать к полу – вероятно, ощутили восхитительный вкус пролитого здесь лет тридцать так назад виски.
– Что сегодня пьем? Темное или светлое? – поинтересовалась Тедди, когда мы с ней направились в мой уголок с неоновым ковбоем.
– Светлое, – ответила я, что в рамках этого бара означало водку или текилу.
И я ничуть не сомневалась, что подруга выберет второе.
– Значит, текилу, – вторя моим мыслям, произнесла она. Да здравствует постоянство.
Ничто не сравнится с ощущением близости, которое можно ощутить только рядом с любимыми людьми. А я безумно любила Тедди.
– Просто сиди здесь, вся такая загадочная и сексуальная, а я принесу нам по рюмочке, – прокричала Тедди, стараясь заглушить музыку.
– Мне текилу и содовую, – уточнила я, зная, что в противном случае она притащит нам по две порции алкоголя. – Сперва нужно втянуться.
– Ладно, текилу с содовой. – Тедди закатила глаза и двинулась к барной стойке. – Для начала.
– С двойным лаймом, пожалуйста! – крикнула я ей вслед.
Не оборачиваясь, Тедди махнула рукой, давая понять, что услышала.
Я сняла джинсовую куртку и повесила ее на спинку стула, потом села и огляделась по сторонам.
И тут же узнала нескольких завсегдатаев бара. Джордж, Фред, Эдгар и Харви приходили сюда каждый вечер чуть ли не с начала времен. Раньше их группка состояла из пяти человек, но Джимми Брукс скончался несколько лет назад. Никто и никогда не занимал их места у дальнего конца барной стойки, даже стул Джимми до сих пор пустовал. Интересно, хватит ли у кого-нибудь смелости или глупости там сесть? Даже в преклонных годах эти дружбаны пугали всех до дрожи в коленях.
Тедди возле барной стойки как раз махала своим конским хвостом рядом с Эдгаром – без сомнения, пыталась обманом заставить старика заплатить за наши напитки.
Группа начала исполнять песню Уэйлона Дженнингса I’ve Always Been Crazy. Собравшиеся перед сценой посетители подпевали музыкантам, выкрикивая слова припева. Глядя на их неподдельную радость, я не смогла сдержать широкую улыбку.
– Эмми? – окликнули меня.
Я перевела взгляд с группы поющих ковбоев на обладателя низкого голоса.
– Привет, Кенни.
Я уж и не помнила, когда в последний раз видела Кенни Уайатта. На выпускном в средней школе? И все же сразу узнала парня, несмотря на коротко подстриженные светло-каштановые волосы и аккуратную бородку, с которой раньше его и представить не могла. Кенни, известный как бывший квотербек средней школы Мидоуларка, также был кавалером Эмми Райдер на выпускном балу.
