– Пока, Тед. Люблю тебя.
– А я тебя больше, – проговорила Тедди и направилась к выходу, но по пути остановилась перед Густом. – Что это? – она указала на его рубашку.
Брат, заглотив наживку, опустил глаза. И Тедди щелкнула его по носу.
Густ зарычал. В буквальном смысле.
Смех Тедди долетал до нас, пока она не захлопнула за собой дверцу пикапа.
– Терпеть ее не могу! – сообщил мне Густ.
– И она тебя терпеть не может. – Я пристально взглянула на него, а после подбежала и крепко обняла: – Добро пожаловать домой, старший брат.
– Сестренка… – Густ сжал меня в объятиях и одной рукой взъерошил мне волосы.
У Густа был тяжелый характер, однако под суровой внешностью скрывалось отзывчивое сердце, хотя сам он никогда бы в этом не признался. Напротив, если бы я заикнулась об этом, брат начал бы вести себя еще более несносно, просто чтобы доказать, что я неправа.
– Как дела в Айдахо? Я думала, вы вернетесь позже.
Конечно, я радовалась приезду брата, даже очень. Только надеялась, что у меня будет еще немного времени, чтобы морально подготовиться к встрече с ним и с отцом.
– Прилетели пораньше. Папе не терпится тебя увидеть.
А значит, я в скором времени смогу обнять отца. Как раз то, что мне сейчас нужно. Объятия и домашняя еда Амоса Райдера в состоянии исправить все на свете.
– Где он?
– Дома. Готовит для нас лучший в мире поздний завтрак. Послал меня за тобой. Готова?
Я кивнула, и мы направились к Большому дому. Ради спокойствия Густа я демонстративно закрыла дверь и заперла ее на ключ.
По пути брат рассказал мне о конференции, на которую они с отцом ездили в Айдахо. Похоже, Густ подробнее узнал о гостевых ранчо и спасении лошадей. Судя по тону разговора, ему нравились обе эти идеи. И их вполне можно было воплотить в «Ребел блю».
Уэст придет в восторг, когда узнает, что гостевое ранчо, возможно, вскоре станет реальностью.
– Райли здесь? – поинтересовалась я.
– Нет, она у Ками. Я заберу ее завтра.
– В субботу я успела на конец занятия и видела, как она держится в седле. У нее прирожденный талант, – сообщила я, вспомнив, как смело и уверенно девочка каталась на Чирио.
Так же и я чувствовала себя на спине лошади.
При мысли об этом у меня защемило сердце. Я задавалась вопросом, не осталась ли езда верхом для меня навсегда в прошлом. Однако, прежде чем я успела глубже погрузиться в тяжкие раздумья, ответ Густа вернул меня к действительности.
– Да, у нее отлично получается. И Брукс хороший учитель.
Конечно, как же Густ мог не упомянуть Брукса? Раз мы заговорили об уроке верховой езды, тема инструктора всплыла сама собой. Однако мне это не нравилось. Люк Брукс и без того занимал мои мысли.
– До сих пор поверить не могу, что Брукс дает уроки верховой езды. Совсем недавно он, как известно, предпочитал скачки другого рода, – бездумно пробормотала я.
Густ посмотрел так, словно у меня только что выросла еще одна голова. Уже второй человек за сегодня одаривал меня подобным взглядом, и оба раза разговор затрагивал Люка Брукса.
– Какой ужас, Эмми. Не хочу слышать подобных комментариев из уст сестры.
– Отчего же? Не ты ли неделю назад интересовался, в чьей постели я провела ночь? – парировала я.
– Ладно, ты права. – Густ предпочел сменить тему. – Уэст мне рассказал, что ты хандришь, – заметил он. Не спрашивая, а утверждая.
– Почему всегда все думают, что я хандрю?
– Потому что так и есть, Эмми, – невозмутимо заметил он.
