Непризнанный гений
Долог путь до дома, но и его можно пройти. Когда-нибудь. Тридцать восемь и восемь – сорок шесть. Именно в сорок шестом он вернулся из сталинского Магадана. С радостью встретили его жена и дочь. Но они были неизлечимо больны.
– Что с вами? – испуганным голосом спросил Кольчугин.
– Туберкулез, Николай, – ответила жена. – Мы неизлечимо больны. Тебе лучше уйти.
– Куда? Что ты говоришь? – уже спокойно произнес Кольчугин.
Он пошел в наркомат обороны и предложил выдать ему денег.
– За что? – спокойно спросил полковник, к которому он пробился.
– Или дайте мне продуктов. Умирают моя жена и дочь.
Полковник устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он здесь специально сидел, чтобы выслушивать изобретателей. Сегодня принял уже троих. Этот был четвертый.
– Давайте завтра, – сказал он, – сегодня я уже ничего не пойму. Устал.
– Я вам повторяю, умирают моя жена и дочь. Им нужно молоко, белый хлеб и сливочное масло.
– О, господи, – вздохнул офицер. – Вы что, с Луны свалились? Какие еще хлеб и масло? – Он взглянул в лицо Кольчугину и махнул рукой. – Ладно, оставьте документы. Я их просмотрю на этой же неделе. Вам по почте пришлют ответ.
– Вот мои документы, – сказал Николай Кольчугин и вынул две чикушки.
– Да вы что, я не буду пить, – испугался полковник.
Кольчугин ничего не ответил. Он капнул на бумагу всего две капли. Правда, из разных бутылок.
Когда пятна коснутся друг друга – раздастся взрыв.
– Да иди ты, – полковник уставился на промокашку.
Кольчугин сделал из промокашки галку и пустил ее в окно.
– Что вы так вспотели? – спросил полковник.
– Думал, не успею, – Кольчугин вытер пот со лба.
– Вы думаете, взрыв будет… – он не договорил. Взрывной волной выбило стекла. И полковник, и Кольчугин упали.
– Вы… вы знаете, что вам теперь будет, – едва мог выговорить полковник. Он отряхнул китель, потом вызвал охрану. Уже через полчаса полковник очухался, и потребовал Николая Кольчугина назад. Но того уже избили и бросили в карцер.
Домой он явился в синяках, но счастливый и с большим рюкзаком. Там были и тушенка, и сахар, и молоко, вино, хлеб и колбаса. Дочь его попробовала колбасы с белым хлебом, и устало села за стол. Жена вообще сначала потеряла сознание.
Они были сильно больны.
– Смотрите, не объешьтесь, – сказал Николай. – А то умрете.
– Мы и так скоро умрем, – сказала жена.
– Нет, я вас вылечу, – ответил Николай.
И он начал собирать плесень по соседним подвалам. И это бы еще ничего. Начал манипулировать цифрами, использовал для разных экспериментов разные фазы луны. Жена его сильно нервничала. Она говорила:
– Николай, ты не собираешься искать в полнолуние эдельвейсы в горах?
Он не обращал внимания на ее иронию. Успокаивал, когда она раздражалась. И скоро дела пошли на поправку. И неизлечимая болезнь отступила. Очень многие были удивлены. Но лечил Николай только по знакомству. Чиновники сами просили его об этом. Но эти же чиновники его предали, когда умер один высокопоставленный больной.
– Это был шарлатан, – высказалась медицинская академия. Методы его были не научны. Даже антинаучны. Так не делается.
И так далее, все в прошедшем времени. Потому что Кольчугин уже опять очутился в сталинском лагере.
Жена и дочь больше никогда его не увидели. Они даже думали, что Сталин до своей смерти успел его расстрелять. Нет, Николай Кольчугин умер в шарашке. Там он большей частью занимался взрывами, возникающими при смешивании жидкостей.
