– Катюш ты чего? Боишься, что ли? – спросила она.
– Да… нет… волнуюсь, как всё пройдёт, – совсем запуталась Катя и вдруг спросила: – Мамуль, а можно я завтра тот костюм надену, в котором на последнем звонке была?
– Конечно, – ещё сильнее удивилась мама, потому что Катя последние годы было абсолютно равнодушна к одежде. – Я его зашила, в химчистке все отчистили. Стал как новый!
– Спасибо, мамулечка! – в необъяснимым восторженным порыве Катя стиснула маму в объятиях.
Марина Николаевна обняла дочь, пожелала ей спокойной ночи и ушла в спальню. Она знала, что если Катя не хочет что-то говорить, то настаивать бесполезно. Да и зачем? Всё равно потом сама расскажет.
На следующее утро Катя долго вертелась перед зеркалом, собирая волосы то так, то этак, а потом вдруг спросила маму:
– Мамуль, а почему вы с папой не предлагали мне попробовать носить контактные линзы? Говорят, они удобные. А очки мне совсем не идут!..
– Катюш, – мама тоже собиралась в свою школу – она дежурила на экзамене, – Да как-то в голову не приходило… Да и потом – наша Римма Борисовна недавно себе приобрела… С таким трудом – чуть ли не под заказ! Во всем нашем далеко немаленьком городе, линзы продают пока только в одном месте! В общем, пришлось побегать, поискать, как в добрые советские времена за дефицитом гонялись… И что же? Оказалось, что у нее на них аллергия!.. А ты что, хочешь линзы?
– Ага, – кивнула Катя и надела туфли на каблуках. Это тоже было необычно – девушка всегда предпочитала удобную обувь.
– Ладно, решим этот вопрос в ближайшее время. А ты чего так рано? Тебе же идти десять минут!
– Прогуляться хочу! – легкомысленно махнула рукой Катя. – Собраться с мыслями… и вообще… – она сделала неопределенный жест, покрутив рукой в воздухе и загадочно улыбнувшись.
– А-а-а, ясно, – потянула мама, которой вообще ничего не было ясно. – Ну, ни пуха ни пера тогда! – напутствовала она дочку голосом, полным удивления.
Впрочем, Марина Николаевна удивилась бы ещё больше, если бы выглянула в окно. Потому что Катя, выйдя из подъезда и оглянувшись по сторонам, быстрым шагом пошла в направлении, прямо противоположному тому, где находилась её школа.
Одиннадцатый «А» практически в полном составе топтался у школьного крыльца. Им ещё несколько дней назад заявили, что к половине девятого они должны быть около школы. Опоздавших на экзамен не пустят. И вот они здесь, а школа закрыта. Нормально, вообще? Какого, спрашивается, фига они припёрлись в такую рань? Что за ерунда! Еще полчаса могли бы спать!
Ученики выражали недовольство громким ворчанием, в котором проскакивали нотки откровенной зависти к нескольким счастливчиком, которых до сих пор не было. Вот они-то молодцы, четко сработали!
– Кстати, а где наш Саловей? – спросила Таня Ерёмина, оглядываясь по сторонам. – Она же всегда первой приходит.
– А, правда! – подтвердила Мила Малинина. – Её нет! Может, и вовсе не придёт на экзамены. Я ее понимаю… После того спектакля, что мы ей устроили… – девицы дружно захихикали,
– Да уж… Ей можно, – вздохнула Таня. – У нее мамашка училка… Сможет договориться, если что… А ваще жалко, если правда не придет. Я бы ей еще что-нибудь устро… -девушка не договорила, замерев с открытым ртом.
Подружки проследили за ее взглядом и тоже остолбенели от увиденной картины.
Около калитки школьного двора затормозила красная спортивная машина. «Chevrolet Camaro,» – безошибочно идентифицировали пацаны. «Красивенькая и безумно дорогая,» – вздохнули девушки.
