– Ну, предположим, у Сотникова хоть крутились огромные деньги. А на фига бандитам малолетки? Или просто эта банда, что называется, оттянулась по ошибке не с той девкой? Случай такой у них приключился…
– Все может быть.
– Как ты недавно говорил? Что объединяет все нераскрытые «банковские» убийства?
– Большие кредиты. Подчас огромные. Если бы можно было вскрыть все банковские операции в Москве и проанализировать их, я бы с большой точностью мог определить, кто будет следующей жертвой.
– Но зачем же им «мочить» банковских должников? Уж покойник-то наверняка не вернет взятое.
– В том-то и фокус! – словно обрадовался Турецкий. – Недобросовестный должник платит жизнью. Но остается его банк! И напуганный преемник – новый президент – исполняет все условия, отдает долги. Заметь, когда, например, устранили Берулаву, то сменивший его президент банка «Эксполес» Макаенок тут же вернул кредит банковской ассоциации, где его брал покойный Берулава. Правда, «Эксполес» при этом оказался на грани банкротства, зато в денежных отношениях все было чисто.
Грязнов потянулся к пачке сигарет и закурил.
– Все это интересно как версия. Другими словами, бандиты выбивают долги. Значит, есть интерес, проценты от сделки, верно?
– Вот кабы наш уважаемый доктор юридических наук не оказался таким шустрым и не убил, а ранил того «красавчика» в больнице, мы бы уже могли иметь хоть какие-то сведения о тех, кто его послал.
– Так бы он тебе и сказал! – усомнился Грязнов.
– А ты у нас на что, мастер допроса? – хмыкнул Турецкий. – Силен был паренек… Уж на что я тренированный человек, приемами кое-какими владею, говорят. Опять же черный пояс имел по самбо… А ведь он меня, Славка, едва не приделал! Профи… Причем высокого класса.
– Не огорчайся, Саня, – засмеялся Грязнов, – просто у него пояс совсем новенький, а у тебя малость поистерся.
– Насчет поистерся, это еще как сказать! – с некоторым вызовом произнес Турецкий. – Просто он готов был в тот момент лучше. Я ведь не шел на убийство. А он все знал и шел. Нас он расценил однозначно. Поэтому и опережал меня на доли секунды.
Грязнов, однако, не принял словесных оправданий и усилил напор:
– Надо было в те самые доли секунды быстрее соображать. Если бы ты справился с этим отморозком до выстрела Викулова, тот бы сейчас не оказался под следствием. На него ведь заведено уголовное дело в связи с убийством Умарова. Знаешь?
– Еще бы! Меня самого притянули свидетелем по этому делу. В шестнадцать тридцать вызывают на допрос.
Неторопливо закурив, Грязнов разогнал ладонью дым.
– Вот-вот! Закон есть закон. За убийство надо отвечать.
Турецкий кивнул:
– Даже если это убийство бандита…
– Надо еще доказать, что он бандит.
Они впервые расстались недовольные друг другом. Грязнов собирался предупредить Сашу по-дружески, чтобы тот всерьез отнесся к уголовному делу Викулова. Турецкий, как ему показалась, слишком легкомысленно это воспринял. Но, по привычке ерничая и подшучивая, они не поняли друг друга, и всегдашнее понимание сменилось у обоих чувством досады.
Возбуждение уголовного дела против Викулова в институте восприняли по-разному. Большинству, как и Александру Борисовичу, ситуация казалась яснее ясного. Но нашлись и такие, кто по злобе желал своему нынешнему директору или недавнему конкуренту еще больших неприятностей и бед.
Постепенно судьба раздала всем сестрам по серьгам. Первые еще крепче уверовали в свою правоту, вторые довольствовались тем, что директор НИИ изрядно настрадался.
