Расколотое сознание - страница 8

– Где же я столько возьму?

Глаза мокнут не по-пацански.

– Ты же хороший мальчик, умненький, играешь на пианино, найдешь, – вступает Тая с неправдоподобной похвалой.

Неприятно слушать такое. От неё это звучит ни как комплимент, а как оскорбление.

– Возможен другой вариант?

– Другой, хм, – Кайн чешет подбородок. – После вечеринок в моём доме мать платит за клининг. Ты будешь убираться вместо уборщиков, и бабки за клининг мои.

Убираться в чужих домах… Это не низко, если сам выбираешь такой выход. Но в моём случае – это позорное пятно на карьере правильного мальчика пианиста.

Я хмурюсь, размышляя. Но вдруг всё это перестаёт казаться худшим событием моей скучной жизни.

Наберу денег концертами, буду ближе к популярным ребятам, получу тачку, пойду на вождение, сдам на права. И Тая взглянет на меня не этим насмешливым взглядом, а влюблённым. Скажет, какой я молодец, что добился всего сам.

– Согласен.

В честь моего согласия аплодисменты не такие, как после моих игр на пианино. Они несдержанные, несмолкаемые, одобрительные. Я вожу взглядом по человеческим лицам: они для меня открылись, стёрлись полоски моего безразличия. Я вижу их глаза и губы. Нос и лоб.

Я распадаюсь. В мозгу ковыряется надежда изменить собственную жизнь.

Бросаю взгляд на машину.

Я хочу заполучить её.

Она и будет первым шагом в глубокую яму с кровью и болью. Скорби и сожаления.

Кайн подходит к тачке. Вынимает из кармана узких джинсов ключи от машины. Жмёт на кнопку отключения сигнализации.

– Покажем ему мощь этой крохи? – кричит он в толпу.

– Да!

– Покажем!

Непонятная мне, ни разу не испытываемая энергия витает в воздухе. Под рёбрами свербит, отчего самопроизвольно задерживается дыхание.

Один парень выходит из толпы и идёт к припаркованной «Subaru».

Майк стучит ладонью мне по спине.

– Сейчас ты поймёшь, что просираешь, сидя дома. Пойдём за мной.

– Куда?

Я же согласился на все условия. Он хочет меня избить? Из-за зеркала? Из-за чего-то личного?

Я отступаю, вместо того чтобы пойти за ним.

– В мою тачку. Я покажу тебе, что такое скорость. Выкупишь крошку Кайна, тоже так сможешь.

– Я никогда не водил.

Майк недоумённо поднимает одну бровь.

– Ты, кроме пианино, вообще что-то можешь?

– Не уверен…

Смотрю стыдливо в сторону. Мне казалось, игры на клавишном инструменте достаточно для навыков.

– Тая, ты остаёшься. У нас мальчишник.

Кайн заводит «Honda Civic» Она рычит, глушитель дёргается, выплёвывая серый дым. Звёзды на дверях вспыхивают. Другая машина сбрасывает через выхлопную трубу чёрный дым.

Вонь ужасающая, не дышу, чтобы не вдыхать облака, загрязняющие воздух.

А другие прыгают, орут с открытыми ртами, ловят кайф от этой сажи.

Майк открывает дверь старенькой BMW. В салоне пахнет сигаретами и выпивкой.

– Ты же пьян.

Не спешу садиться

– Мы все пьяны. Наши условия равны.

Залезает внутрь, плюхается на водительское место.

– Мне обязательно ехать?

Майк заводит машину. Она не урчит так громко, как у остальных. Панель приборов загорается белым. Майк включает дворники на сухую. Они шкрябают по стеклу и возвращаются на место.

– Садись давай, нытик.

Нытик? Переживать о собственной жизни – это свойственно каждому нормальному человеку. С какой стати это превратилось в нытьё.

Вздыхаю, беззвучно хныча. И оказываюсь в чужой тачке. Тянусь к ремню безопасности, но натыкаюсь на пустоту.

– Забыл, что ремни сломались. Но ты не бойся, я аккуратно вожу.

Машина резво трогается с места. Я цепляюсь пальцами за потолочную ручку. Резко сделав вдох, закашливаюсь. Крутой разворот. Руки Майка скользят по рулю, а лицо расслабленно, будто он на массаже, а не на самом настоящем форсаже.