Браун покачал головой.
– У нее нет привычки беспокоиться.
На стуле лежал плед, которым я обычно укрывала ноги. Я взяла его и накрыла мистера Брауна.
– Полежите здесь, сколько потребуется. Поспите, если хотите. Когда проголодаетесь или захотите пойти, позвоните в звонок. Я положу его вот сюда.
Я положила звонок на столик рядом с Брауном и направилась к двери. Но не успела ее открыть, как Браун снова заговорил. Решив, что он опять будет извиняться, я сказала ему прекратить.
– Да нет, не это, – он махнул рукой. – Другое.
– Что такое?
Он помолчал, а затем сказал:
– Я надеялся, что что-нибудь увижу.
– Что увидите?
– Пока я был под землей.
– Не понимаю.
– Я думал, что что-нибудь увижу. Какой-нибудь знак. Монского ангела, например.
– И что, увидели?
Браун покачал головой:
– Нет, ничего такого. Только пустота.
Я зашла пожелать Роберту спокойной ночи. Он сидел в кровати. Я заметила, что у него появилось несколько новых рисунков Маттерхорна, которые теперь начали захват второй стены в его комнате.
– Мама, а мистер Браун умрет? – спросил Роберт.
– Нет, Робби.
– Ты уверена?
– Совершенно уверена.
Он как будто недовольно вздохнул.
– Я думала, мистер Браун тебе нравится.
– Нравится.
– Хочешь я тебе почитаю?
Роберт тут же преобразился:
– Да, пожалуйста!
Из стопки на столе я взяла книгу о греческих героях и открыла миф об Орфее и Эвридике. Орфей любил свою жену Эвридику так сильно, что, когда ее укусила змея и она умерла, он спустился в подземное царство, собираясь вернуть ее в царство смертных.
– Стоит Орфей на берегу Стикса. Как переправиться ему на другой берег, туда, где находится царство Аида? Вокруг Орфея толпятся тени умерших. Чуть слышны стоны их, подобные шороху листьев, падающих в лесу поздней осенью. Вот послышался вдали плеск весел. Это приближается ладья перевозчика душ умерших Харона. Причалил Харон к берегу. Просит Орфей перевезти его вместе с душами на другой берег, но отказал ему суровый Харон. Как ни молит его Орфей, все слышит он один ответ Харона: «Нет!» Ударил тогда Орфей по струнам кифары, и разнеслись по берегу Стикса ее звуки. Своей музыкой очаровал Орфей Харона; слушает он игру Орфея, опершись на весло. Под звуки музыки вошел Орфей в ладью, оттолкнул ее Харон веслом от берега, и поплыла ладья через мрачные воды Стикса. Перевез Харон Орфея. Вышел он из ладьи и, играя на золотой кифаре, пошел к Аиду, окруженный душами, слетевшимися на звуки его кифары.
– Мама… – начал Роберт.
– Да, дорогой.
– А мистер Браун всегда ходит в одном и том же?
– Не знаю.
– А как думаешь, белье он меняет?
– Уверена, что да.
– Но как же ты можешь быть уверена?
– Давай я еще тебе почитаю? Или будешь спать?
– Спать.
Я закрыла книгу, зажгла свечку на столике рядом с кроватью и выключила свет. Роберт, однако, остался сидеть. Тени так причудливо легли на его лицо, щеки, что на мгновенье мне показалось, будто на меня смотрит Фрэнк. Смотрит очень серьезно и с каким-то упреком. Но тут тени изменили свое положение, и Роберт вновь стал ребенком.
– Мама…
– Да, дорогой.
– Думаешь, мистер Браун найдет сокровища?
– Не знаю.
– Но ты ведь надеешься, что да?
– Да, надеюсь.
– Я тоже очень надеюсь, – сказал он.
– Но слишком сильно рассчитывать не надо, ты ведь понимаешь.
– Понимаю.
– Спокойной ночи, Робби. До завтра.
– Спокойной ночи, мама.
Я лежала в кровати и слушала радио: обсуждали, как менялась мода с течением веков. Потом пустили номер Венди Той – «Голубая Мадонна» – танец под баховскую сюиту № 3. Когда она отыграла, я выключила свет и улеглась, надеясь, что скоро засну. Но не тут-то было – голова отказывалась отключаться.
